Народный Пётр. Полное собрание анекдотов и сказаний о Петре Великом

– Вот истинно добрый человек, он живёт хорошо чрез свои труды и имеет прибыль. Когда мы возвратимся на свою родину, то прошу напомнить об этом. Я буду также стараться возбуждать в нашем сельском духовенстве любовь к труду. Они чрез это будут более способны безбедно жить и лучше нынешняго состояния, так что могут давать приличное воспитание детям.

От барона Черкасова, секретаря Петра Перваго, бывшего с ним в лутешествии.

Анекдоты и предания о Петре Великом, первом императоре земли русской и о его любви к государству. В трёх частях. Москва, 1900. Составитель Евстигнеев.

Великан Николай

В Кале Пётр смотрел военные экзерциции, потом любопытствовал видеть огромного великана, по имени Николай, увидев, спросил, хочет ли он быть у него?

– Желаю, ваше величество, только чтобы не ехать чрез Берлин и не попасться в руки короля Прусского: он непременно выпросит меня у вас и сделает потсдамским солдатом.

– Правда, – сказал государь, – у него ты был бы в шеренге первый гренадер и флигельман, но у меня будешь первый гайдук. Не бойся, потсдамским воином тебе не быть и короля не видать.

Почему и приказал отправить его морем в Петербург, где, по возвращении государя, Николай служил и у него, стаивал за столом. Сей великан есть тот самый, который находился потом в Санкт-Петербургской Кунсткамере. *

*Скелет умершего солдата-великана был помещён в Кунсткамеру сразу после его смерти. Ред.

Достопамятные сказания о жизни и делах Петра Великого, собранные редакциею журнала «Русская старина». С.-Петербург, 1876.

Дело царевича Алексея

Царь после осмотра Франции, где всё располагает нравы к смягчению и к снисходительности, возвратился на родину и вновь показал там свою суровость. Он, наконец, склонил своего сына вернуться из Неаполя в Петербург; этот молодой принц был оттуда препровождён в Москву к своему отцу-царю, который начал с того, что лишил его права наследовать престол, и заставил его подписать торжественный акт отречения в конце января 1718 года; и, принимая во внимание этот акт, отец обещал своему сыну сохранить жизнь.

Вероятно, что такой приговор мог бы быть однажды аннулирован. Царь, чтобы придать ему большую силу, забыв, что он был отцом и, помня лишь о том, что он был создателем империи, которую его сын мог бы вновь погрузить в варварство, приказал публично расследовать это дело несчастного царевича, из-за некоторых умолчаний, в признании которых от него прежде добивались.

Собрались епископы, аббаты и профессора, которые нашли в Ветхом Завете, что те, кто проклинает своего отца или мать, должны быть преданы смерти, что в действительности Давид простил своего сына Авессалома, восставшего против него, но что Бог не простил Авессалома. Такова была их точка зрения без всякого заключения; но это означало на деле подписание смертного приговора. Правда, Алексей никогда не проклинал своего отца, он совсем не восставал, как Авессалом, он вовсе не спал с наложницами отца своего; он путешествовал без отцовского разрешения, и он писал письма своим друзьям, которыми он хотел только показать, что надеется, что однажды о нём вспомнят в России.