Читаем Народы и личности в истории. Том 3 полностью

Если на Западе государство и церковь шли рука об руку с капиталом, то у нас взирали на него как на исчадие ада. А почему? Да потому, что в роли главных держателей капитала и собственности у нас выступали высшие чиновники, евреи, немцы. Где же еще можно воровать? Дело наладить – это не в казну залезать! Как пишут историки, российское высшее чиновничество с давних пор поимело гнусную привычку – дела не делать, а со всего процент иметь. Куда там еврею! Меншиковы, Головины, Салтыковы, Воронцовы, Куракины, Шуваловы никогда и «не упускали случая получить прибыли от коммерческих сделок». Возглавляя правительственные, в том числе коммерческие учреждения, такие горе-сановники добивались особых привилегий для себя, получая огромные барыши, менее всего заботясь о пользе России и действительном развитии торговли. Так они разоряли купцов, спекулируя на разнице покупной и продажной цены. Ясно, почему наиболее трудовая и порядочная часть крестьянства и купечества старалась держаться как можно дальше как от государства, так и от церкви. Многие именитые роды московских купцов и текстильных фабрикантов вышли из старообрядцев (Морозовы, Рахмановы, Рябушинские, Хлудовы, Юсуповы, Гучковы и т. д.). Это трагедия, что наша официальная церковь оттолкнула тех же раскольников. Жизнь учила старообрядцев, что как только кто из власти, значит взяточник, вор или гонитель свобод.[537]



Кустодиев Б.М. Московский трактир. 1916 (фрагмент)


В-пятых, все это вместе взятое создало страшный вакуум безвластия и безверия в России. А свято место пусто не бывает. Сюда устремились враждебные силы. Вспомним историю захвата России еврейским сообществом. В 1870 г. в России вышла «Книга Кагала» Я. Брафмана. Книга произвела среди читателей эффект разорвавшейся бомбы. Историк еврейства Н. Граве писал в «Русском архиве»: «Книга Брафмана в первый раз открыла России и всему христианскому миру, (…) что евреи, считавшиеся угнетенными, устроили в черте своей оседлости настоящее (тайное) Израильское царство, разделенное в кагальные округа с кагальным управлением, облеченным деспотической властью над евреями…» Вот как оценивал Брахман действия пропагандистской и властной «машины кагала» (то есть прессы, газет, журналов) по отношению к русским: «Все дурное русское, повторяем, умышленно выводится здесь на сцену, но не потому, что оно дурное, а потому что оно русское. Здесь собран сор не для того, чтобы очистить избу, но для того, чтобы бросить ее в лицо хозяину. Наконец, ознакомившись ближе с произведениями авторов этой литературы, нетрудно убедиться, что здесь нет людей, желающих внести что-нибудь в общую сокровищницу человеческого знания или по крайней мере желающих служить разработке еврейского вопроса: тут работает целая фаланга горячих защитников ветхозаветного-талмудического царства; в то время, как вся четырехмилионная масса русских евреев благодаря исключительно особенностям и силе своих общественных и религиозных учреждений до такой степени живет паразитом за счет производительного труда окружающего ее христианского населения, что богатые евреи, даже для домашнего услужения приглашают христиан, считая своих единоверцев неспособными для этого сравнительно легкого труда, в это время защитники иудейского знамени, не желая сознаться, что вся искусственная организация еврейской общины, вредная для интересов русского государства, создана их же собратьями и благодаря незнанию со стороны русского правительства особенностей еврейской массы, упорно ими же поддерживается, домогаются, с одной стороны, чтобы русские во что бы то ни стало передали в их руки должностные места, допустили их к управлению государственными и общественными делами, сами же, с другой стороны, заявляют непримиримый протест против всякого нравственного сближения евреев с русскими… Что же касается еврейских периодических изданий на древнееврейском языке, как наших русских, так и заграничных, то, кроме пропаганды тех же сепаратических тенденций, но проводимых еще с большей яркостью и резкостью, издания эти (…) разжигают ненависть евреев к тому правительству и народу, среди которого большая часть сынов рассеянного по всему миру Израиля нашла себе приют и хлеб».[538] Только в России такое было возможно.

Перейти на страницу:

Все книги серии Очерки по истории русской и мировой культур

Народы и личности в истории. Том 1
Народы и личности в истории. Том 1

В этом уникальном трехтомнике впервые в России сделана попытка осмыслить развитие мировой и отечественной культур как неразрывный процесс. Хронологически повествование ограничено тремя веками (XVII–XIX). Внимание автора сосредоточено преимущественно на европейских, американских и русских героях.В первом томе дается определение цивилизации, рассказывается о важнейших событиях Нового и Новейшего времени. Вы встретитесь с великими мыслителями, писателями, художниками, музыкантами, государственными деятелями – Англии, Нидерландов, Испании, Италии, Франции, Бельгии. Образы Галилея и Дж. Бруно, Ньютона и Коперника, Кромвеля и Карла I, герцога Альбы и Вильгельма Оранского, Рембрандта и Рубенса, Людовика XIV и Ришелье, Елизаветы и Помпадур, Мирабо и Робеспьера и т. д. помогут вам зримо и образно представить историю народов как ансамбль выдающихся личностей, событий и фактов.Издание включает богатейший иллюстративный материал и рассчитано на самую широкую читательскую аудиторию как в России, так и в странах зарубежья.Книга издана в авторской редакции.Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.Автор выражает глубокую благодарность и признательность депутату Государственной думы Федерального собрания РФ В.И. Илюхину за помощь в издании этого трехтомника.

Владимир Борисович Миронов

История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное