Нарушая клятвы. Часть 1

— Так и есть, — тихо ответила она. — Все ещё спят. Чай будешь? Ещё есть вчерашний хлеб. Он грубоват, но очень вкусный.

— Знаешь… — я сдержался, чтобы не ругаться. Хорошо, что в помещении было довольно темно, а то чувствую себя как мужчина, вломившийся в женскую спальню. — Ладно, потом всё скажу. Вы бы хоть занавесили половину дома чем-нибудь.

— Верёвка лопнула, — невозмутимо сказала она. — Под тяжестью плащей и накидок.

— Бедная Клаудия, — я бросил взгляд в сторону одной из коек. — Мила, эти рогатые девы вас не достают?

— Нет, — она пожала плечами. — Мы привы… хорошо ладим друг с другом. Нам даже кровати уступили…

— С одной стороны это и хорошо, — неохотно признал я. — Ладно. Пару дней тихо сидите в доме. Скоро полнолуние имейте в виду. Чем меньше мозолим глаза оборотням, тем лучше. Мила, ничего плохого не хочу сказать.

— Я поняла, — она кивнула.

— Хорошо бы уйти обратно до, — продолжил я. — Но, может быть, пересидим и уедем через неделю. Не нравится мне, как в деревне это полнолуние ждут. Нетерпение… Мила ничего…

— Не надо извиняться, — опередила она меня. — Когда полная луна близко, в голове шумит и в груди давит. Я могу себя контролировать. И облик не менять.

— Значит, полнолуние… — я попытался ухватить за хвост предыдущую мысль. — Так вот, Виера, присмотрите за Клаудией. Из дома не выпускайте без необходимости. И оборотней ближе пары шагов не подпускайте. Всегда, когда они появляются рядом, должно быть так: оборотень, кто-то из вас, Клаудия. Только в таком порядке. Кто попытается подойти, разрешаю бить, чем больнее, тем лучше. А то обратят и придётся Клаудии имя менять и в этой деревне остаться.

Клаудия, подслушивающая наш разговор, неуютно заёрзала под одеялом.

— Есть у них такое намерение и желание, — подытожил я. — Мне кажется, что люди, явившиеся сюда по своей воле, людьми уже не уходят. Если, вообще, уходят. Вот, Бристл бы сейчас сказала: «Не наговаривай», — передразнил её голос. — И не приведи, Великая мать, что вы этот момент прозеваете, — строго посмотрел я на Виеру. — Вместе с ней вас здесь оставлю. В наказание. Я ей микстуру дал от обращения и мазь. Проверьте, не забыла ли она их в повозке. Да, забыл, Гуин, как самочувствие? Лихорадка, боль?

— Нормально всё, — она коснулась пальцем рога. — Тянет только кожу.

— Если пенёк лопнет и меня рядом не будет, девчонок попроси — они его открутят. Всё, отдыхайте, — я встал. — Меня беспокоить можно только в крайнем случае. И с оборотнями драк не затевайте. Или я это уже говорил?

К этому времени солнце уже неспешно поднималось над верхушками деревьев. Выйдя на улицу, я закрыл глаза, постоял немного, повернувшись лицом к нему. Насчёт Клаудии я нисколько не преувеличивал. Она очаровательная и красивая девушка. Не удивительно, что оборотни засматривались на неё. Желание сделать так, чтобы она осталась в деревне, я мог почувствовать, даже не видя того, от кого оно исходило. И это был не один человек, или, правильней сказать, оборотень. То ли они разом пришли к одной мысли, то ли просто сговорились.

Обратно я шёл не спеша. Решил обойти по большой дуге главный дом, чтобы лучше рассмотреть деревню, послушать о чём говорят оборотни и о чём думают. Те, кто вставал пораньше, занимались самой обычной деревенской рутиной. При этом никто никуда не спешил. Это в городе люди суетятся, торопятся успеть утром на рынок. По улицам носятся повозки, молодые маги толпой стекаются в академию. С другой стороны, суета вносит какое-то разнообразие в жизнь. Останься я здесь на месяц, буду выть от скуки как те волки в лесу.

Моё внимание привлекла большая деревянная клеть. Она стояла у одной из пристроек дома главы. Я бы назвал её клеткой, если бы не странная форма. В таких обычно запирают диких животных, когда сразу убивать не собираются. За толстыми деревянными прутьями сидел человек в добротной, пусть и грязной одежде. Длинная синяя рубашка с рукавом до локтя. Цветная накидка-плащ, больше похожая на шерстяное одеяло, в которое он кутался. Просторные штаны, подвязанные у щиколоток длинной лентой или чем-то похожим. Сапог и пояса мужчине не оставили. Он оторвал от накидки две полосы, обмотав ступни. Лето закончилось и по ночам становилось довольно прохладно. Заинтересовала же меня его внешность. Строгое лицо, острые скулы и нос выдавали в нём уроженца центральных земель Империи.

— Удивительное рядом, — сказал я, подходя ближе. — Мы раньше не встречались? Лицо у тебя знакомое.

Мужчине я бы дал лет сорок пять. Крестьяне и рабочие к сорока годам выглядят стариками из-за тяжёлой работы и скудной еды. У этого же на лице не видно ни одной морщинки, а судя по комплекции, работой он себя не изнурял. Благородных господ от простого люда отличить несложно. Особенно если им переваливает за сорок. А ещё у них получается нелепо смотреться в таких вот ситуациях. В клетке мужчина выглядел неестественно, но при этом не скажешь, что ему это доставляет неудобство.