Нарушая заповеди

Но Саньку совершенно начхать на мой демонстративный игнор:

— А это гордость нашей столицы — Триумфальная арка. Её воздвигли в девятнадцатом веке в честь…

А то я не знаю! Закатываю глаза, но Саня невозмутимо продолжает:

— Завтра отсюда начнётся парадное шествие и двинется по Елисейским полям. Очень круто! Ты должна это видеть.

Он увлечённо рассказывает о грядущем празднике, а я усиленно делаю вид, что мне неинтересно. Стараясь ничего не пропустить из сказанного. Звонок мобильного прерывает моего гида на полуслове…

— Hola, — он понижает голос и внимательно слушает собеседника.

А это что у нас за язык?

— Bueno, — голос Сашка ещё тише…

Испанский, что ли?..

Внезапно на моих глазах улыбчивый красавчик Сашок исчезает, превращаясь в серьёзного жесткого Александра — опасного хищника. Он даже стал казаться взрослее. Я ни слова не понимаю из того, что он говорит, но от его тона мне хочется втянуть голову в плечи и зажмуриться. А лучше бы вообще здесь не быть, потому что скорость у нас по-прежнему запредельная, а водитель явно не здесь…

Я почти физически ощущаю, как меня окутывает аура смертельной опасности… Ма-ма-а-а!..

— Idiota, — к моему облегчению, Александр на этой позитивной ноте завершает разговор, а я уже почти понимаю испанский… — Так на чём мы там остановились, Ева?

И так обаятельно улыбается!..

И где тот Александр?

— Саш, а сколько тебе лет?

— Восемнадцать, — и улыбка до ушей.

Да он даже младше меня! А выпендривается, как большой.

Падает сообщение от Коти: «Бабайка, не лезь на амбразуру! Война — мужское дело!»

Улыбаюсь, но ответить не успеваю… Меня резко швыряет сначала на Сашка, потом обратно — головой о стекло… Мобильник вылетает из рук как раз в тот момент, когда начинает пиликать входящим звонком… Хрен с ним! Я вцепляюсь в ремень безопасности. Ещё несколько мотыляющих телодвижений, моих и Bentley, и машина встаёт, как вкопанная. В тот же момент моя голова едва не вкопалась в переднюю панель. Лоб всё же успел долететь.

— Idiota! — во мне очнулся полиглот.

— Всё под контролем, детка, — с трудом удерживая смех, Александр Недалёкий протягивает мне по-прежнему вопящий мобильник, который тут же затыкается в моих руках.

И… плевать на всё вокруг!

Это Ромка! — Я сканирую незнакомый пропущенный номер. — Это он! Я знаю…

Хочу нажать вызов, но телефон снова оживает в моих руках…

— Алло, Лялька… — от звука любимого голоса в горле пересыхает, в глазах печёт, а сердце рискует проломить рёбра… — Лялька!

— Ром, я Ева, — слышу свой осипший голос и ощущаю слёзы на щеках…

— Я знаю, Ева… — выдыхает очень тихо. — Только напомни мне, пожалуйста, ты меня ещё… Ты… Ева, я скучаю… Очень.

90

Он по мне скучает… Прижимая к уху мобильник, я тыльной стороной ладони быстро вытираю слёзы, но по щекам ползут новые дорожки. Это не я — оно само… Потому что Ромка меня не забыл.

Я непроизвольно шмыгаю носом и тут же зажимаю его ладонью. Размазня! Бросаю взгляд на ошеломлённого Санька. Он виновато улыбается и разводит руками, наверное, думая, что я оплакиваю свой ушибленный лоб. Вот пусть так и думает.

— Ева, ты что… плачешь? — с тревогой спрашивает Ромка.

— Нет, ты что! Я просто… я тоже очень соскучилась. Я…

— Можно я приеду к тебе?

— Да! Ой… то есть нет… — О, господи! Ну что за дура! — Ром, я просто не дома, я в Париже.

— Где? — ошарашенно переспрашивает он.

Вот что я непонятного сказала?

— Ну, это столица Франции, — озадаченно лепечу, ощущая себя полной идиоткой.

Сашок демонстративно закатывает глаза, выражая тем самым солидарность с моими ощущениями.

— Спасибо, что разъяснила, малышка, — смеётся Ромка. — Специально на праздник полетела?

— А ты-то откуда знаешь про их праздник? — спрашиваю едва ли не с вызовом и краем глаза наблюдаю, как от беззвучного смеха сотрясаются плечи Санька.

Достал этот клоун! Хочется его чем-нибудь треснуть, но тогда, боюсь, он совсем умрёт от смеха. Удружила Диана с сопровождением!

— Я иногда интересуюсь историей, — в голосе Ромки слышна улыбка.

— А я думала, ты только физикой интересуешься…

Ну о чём я говорю! Какая физика?!

— Ром, я скоро приеду! — добавляю торопливо. — Просто соскучилась по маме и прилетела к ней. Ты знаешь, она ведь теперь в Париже живёт. Но я уже нагостилась. Ромка, я так…

Я осекаюсь, внезапно осознав, что эмоции снова мешают мне трезво мыслить. Ведь Ромка ни разу не сказал, что любит меня, а я снова вся нараспашку — уже готова орать о своей любви на весь Париж. А я бы и заорала, будь мое чувство взаимным. Но ведь если он скучает… значит…

— Ты не спеши, Ляль, — отрезвляет меня Ромка, — если тебе нравится, конечно, отдыхай!..

Он продолжает говорить, но я почти не слышу. Зачем он позвонил, если не ждёт меня? Разве человек, который соскучился, не станет торопить встречу? Да я сама готова немедленно сорваться, а он — «не спеши… отдыхай…»