Нарвегия

Примерно час ушёл на переодевание и сборы. Лена с трудом согласилась на разрезание рукава своей выцветшей цветастой кофточки: по-другому рука в лубке из него не вылезала. Леонид разрезал.

Лена… покраснела. Леонид видел это. И отвернулся. Но потом – когда всё равно пришлось помочь одеться – вынужден был наплевать на условности и приличия.

Хм… А грудь у неё – очень даже ничего, отметил пошлый нахал в его мозгу.

Сильно тянущаяся, и столь же сильно поношенная вязанная кофта из хлопчатобумажной нити, купленная Леонидом, позволила влезть в рукав легко. И чёрный цвет куда больше успокаивал взор обеих доморощенных «конспираторов».

Джинсы Лена переодевать отказалась. Зато с неподдельным энтузиазмом позволила Леониду натянуть на свои небольшие ступни новые толстые носки. Кроссовки тоже пришлось зашнуровывать ему. Он и не возражал. Помог напарнице влезть и в лёгкую, опять же чёрную, ветровку. Сложил вещи в сумку.

Сам он переоделся быстро. На прощание оба всё-таки посидели. На помосте.

– Ну, с богом! – Леонид старался говорить бодро.

– С богом! – Лена закусила губу. Затем взглянула в глаза Леониду. Всё же сказала, – Я не слишком-то помогла тебе… Скорее – наоборот. Ладно, как бы ни получилось – спасибо за всё!

– Лена, кончай. Не вноси панику в наши и без того трясущиеся ряды… Мы – выберемся.

– Ага. – она преувеличенно бодро кивнула, – Обязательно! Ладно, двинули.

Через полчаса, пройдя подальше от логова, где они смогли «зализать раны» и отсидеться, Леонид поймал очередное такси. Это оказался частник – хотя частный извоз всячески преследовался и карался, многие всё же вели его на свой страх и риск. Уповая на то, что ночью гаишники и подставные «клиенты» не злобствуют, а спят… Деньги-то нужны!

Мужичок-нарвежец, если и удивился месту назначения, виду не подал: но поехал только по задворкам, и обводным узким дорогам – чтобы постараться избежать встреч всё с теми же лентами. В-принципе, излишняя предосторожность: после десяти вечера все «операторы машинного доения» обычно мирно отсыпались – чтобы завтра с новыми силами приступить к «службе по обеспечению Государственной Безопасности». Ну, а заодно – и своих детей. Или – наоборот, если судить по приоритетности…

Ехать было довольно далеко – чтоб подстраховаться, Леонид выбрал район подальше и почти без жилья. Даже нелегалы предпочитали близость населённых пунктов: пешком не больно-то находишься через чёртовы степи. Да ещё обычно – с барахлишком, которое жалко бросить…

Только к двум ночи они добрались, куда хотели.

Леонид убедился, что огоньки габаритных огней скрылись за поворотом и деревьями, и быстро повёл их к окраинам крошечного кишлака, со словно вымершими домами, под прямым углом к основной дороге. Направление он знал.

– Нас не… увидят? Не заложат?

– Не бойся. Здесь почти никого не осталось: кто мог – давно перебрались в города. Больше половины домов – пустые. А старики, что остались доживать – видят десятый сон.

– А-а… Понятно. А то, что собаки лают… Ничего?

– Ничего. Полают-полают, и заткнутся. – сам он так не считал, но уж с таким демаскирующим моментом ничего не поделать. Только уйти отсюда побыстрей…

Однако кое-какие мысли вскоре заставили его спросить:

– Сможешь немного побегать? – он с сомнением посмотрел на руку на перевязи. Перевязь они вынуждены были наложить прямо на рукав, так что она маячила в темноте, соединяя шею с рукой дурацкой белой лентой. Но менять на чёрную было поздно.

– Смогу, наверное… А что?

– Не понравился мне этот мужичок. Уж больно всё у него гладко. А когда гладко стелят… Самому лет шестьдесят, а рассказывал только о себе, своих внуках, да второй жене… Значит – состоятельный. А таксует – скорее, для вида. Обратила внимание – нас почти ни о чём не расспрашивал! Умный. Или – хитрый. Что куда опасней…

– Да, я тоже подумала – может, стукач? На вольных, как говорится, хлебах.

– Всё может быть. У нас не стучит только ленивый. Особенно после указа о «поощрении». В любом случае – нам надо пройти ещё не меньше семи-восьми километров. Так что времени у них, если он уже им позвонил – предостаточно!

– Заткнись тогда – и бежим!.. – поля с остатками стеблей от скошенной пшеницы и собранной капусты позволяли почти не спотыкаться в темноте – снова светила огромная луна. Поля высоченной кукурузы они обходили.

Бежали минут десять. Затем перешли на быстрый шаг. Лена придерживала руку на весу другой рукой, и морщилась, но они так и двигались: то шли, то бежали, ещё с полчаса. Поля и арыки – мелкие оросительные каналы – кончились, как отрезанные – теперь они шли по непаханым холмам, поросшим чахлой высохшей травой. Небольшие холмы скрывали очертания горизонта, но Леонид-то знал, какого направления держаться – недаром же дома тщательно изучил карту, скачанную с интернета.

Леониду пришлось вдруг принять круто в сторону: по полевой дороге ехала машина, надсадно завывая явно изношенным движком. Они спрятались за склоном ближайшего холма.

Агрегат с единственной тусклой фарой прогромыхал мимо – это оказалась раздолбанная «копейка».

За рулём сидел весьма объёмистый водитель – видать, не голодал…