Нас называли ночными ведьмами. Так воевал женский 46-й гвардейский полк ночных бомбардировщиков

«…В лесу, за Неманом, как предупредили нас жители, было много немецких частей, потрепанных в боях под Минском. Вечером появились первые «ласточки»: несколько немецких солдат пришли сдаваться в плен. Они принесли нехорошую весть — ночью вооруженные гитлеровцы собирались напасть на наше село: их гнал голод. В ту тревожную ночь никто не сомкнул глаз… Утром несколько храбрецов из БАО сунулись было в лес, но вскоре им пришлось отступить, а несколько наших По-2 пробомбили кишащий немцами лес. И тогда, нацепив на палки белые тряпочки, немцы стали поспешно выходить и сдаваться…

Возникло серьезное затруднение: пленных некому было охранять. Ведь немцев привалило сотни две. Обратились за помощью к местному населению. Мальчишки-подростки с удовольствием стали нести службу охраны с автоматами в руках. Но это была чистая формальность, пленные не думали никуда бежать. Наевшись каши (наш повар сварил им огромный котел), они мирно сидели в тени сарая на краю села…

Мне запомнился один пленный. Он был тяжело ранен. Привалившись к стене сарая, пленный сидел неподвижно и угасающим взглядом смотрел куда-то вдаль. Было ясно, что жизнь его кончена. В душе у меня шевельнулась жалость. Я не могла ее заглушить даже мыслью о том, что, может быть, именно этот немец стрелял в меня час назад, когда мы кружили над лесом…

…В тот же день к вечеру привезли бомбы для ночной работы, и девушки-вооруженцы стали разгружать машину. Пленные сидели неподалеку. И вот один из них встал — высокий такой, крепкий, младший чин какой-то, подошел к нашей девушке и, легонько отстранив ее, начал сам сгружать бомбы. Девчонки сначала удивились, а потом махнули рукой: пусть поработает, зря, что ли, кашей его кормили. Почти всю машину один разгрузил…»

* * *

Утром я просыпаюсь рано. Вчера мы не летали: перебазировались и нам не успели подвезти бомбы. Так что удалось поспать ночью… Просыпаюсь от солнца, которое светит мне прямо в лицо. Я чувствую его тепло на щеке, вижу розоватый свет сквозь сомкнутые ресницы. Бегают по розовому полю светлые искорки, кружатся, сталкиваются.

В утренней тишине — негромкое щебетанье птиц, чей-то далекий разговор и еще какие-то едва уловимые шорохи, которые сразу исчезнут, стоит только открыть глаза. Может быть, это слышно, как растет трава, или жук ползет по стеблю, или бабочка машет крыльями…

Тихий писк заставляет меня взглянуть на мир божий. В гнезде под крышей хаты попискивают птенчики. Их четверо. Они широко разевают рты, ожидая пищи.

Мы лежим в спальных мешках прямо под самолетами, которые мирно стоят у самых хат вдоль деревенской улицы. Над лесом висит солнце, хвост моего самолета уткнулся в низенький заборчик, за которым пылают какие-то цветы на высоких стеблях…