Нас просто не было 2

– Я обязана предупредить, что срок уже немалый. Еще пара-тройка недель – и аборт будет делать нельзя. Только преждевременные роды. Но все-таки еще время есть. Подумай хорошенько, что делать дальше. Ты молодая, сильная, здоровая. Справишься. А вот после аборта могут быть проблемы. Начиная воспалением и заканчивая невозможностью иметь детей в дальнейшем. Подумай. Иди домой, посиди в тишине, взвесь все за и против. Это серьезный шаг, и после него жизнь уже не станет прежней. Главное запомни: мужики приходят и уходят, а дети остаются.

– Я подумаю, – прошептала, еле удерживая себя на месте. Трясло так, что руки-ноги ходуном ходили.

Видя мое состояние, она недовольно покачала головой:

– В любом случае выпишу тебе витамины и легкое успокоительное.

Забрав рецепт, я поблагодарила и вышла из кабинета. Будто робот, направилась к выходу, глядя только перед собой. Все остальное – вне поля моего зрения. Словно лошадь в шорах. Расплатилась за оказанные медицинские услуги и покинула клинику словно прозрачная безликая тень.

Забравшись в машину, я полчаса сидела, не шевелясь, пытаясь собрать себя воедино. В мозге полный разлад. Крутилась только одна мысль – как так-то? Что происходит с моей жизнью? Кто-нибудь может мне это объяснить? Вселенная решила меня добить? Доломать окончательно? Съездила, покаталась на машинке. Теперь возвращаюсь домой, получив порцию помоев от Градова, вдобавок еще и беременная! Отличный день, твою мать! Пойти с моста, что ли, прыгнуть?

Как добиралась до дома – не помнила. Только хлоп – пришла в себя на кухне с кружкой чая. Ошалелым взглядом смотрела в одну точку, не моргая, не двигаясь, как статуя. Полный ступор. В отличие от внешнего спокойствия – внутри землетрясение. Каждую кость перекручивало, переламывало, каждую жилу рвало на волокна.

И что мне теперь делать? Что?! Рожать? Куда? Я со своей-то жизнью справиться не могу! Барахтаюсь, пытаясь не захлебнуться в дерьме, а тут еще ребенок. Аборт? Черт, да меня трясет от одного этого слова. Видать, кто-то когда-то все-таки успел в меня вложить хоть немного понятия, что такое хорошо и что такое плохо. Аборт – это плохо. Очень-очень плохо.

Только от осознания этого не легче. Не хватало смелости на выбор. И то, и другое казалось гибелью. Боже, как же плохо! Я не могла решать это одна. Не хотела. Мысли ходили кругами. Раз за разом проигрывала в голове момент, когда на сером экране показали что-то темное, непонятное. Снова накатили сомнения. Может, сбой в системе? Ошибка? Может, все-таки ничего во мне нет? Вернее, никого.

Вскочила и побежала в гардеробную, на ходу стаскивая с себя домашнее платье. Встала перед зеркалом в одних трусах. Рассматривала себя долго, придирчиво: прямо, сбоку, с другого бока. Ну какая из меня беременная? Какие десять недель? Живот чуть ли не к спине прилипает! Или общая потеря веса пока компенсирует? Да нет, ошибка! Конечно же, это ошибка! Занесло просто в какую-то зашарпанную неизвестную клинику к не пойми каким врачам…

Осеклась. Нормальная клиника, и врачи хорошие. Просто я не хочу быть беременной. Не могу.

Вспомнила любимые зеленые глаза и до боли закусила губу, до солоноватого привкуса крови во рту. Черт, ну почему я не залетела, когда мы еще были вместе? Вернее, залететь-то залетела. Настрогать ребенка мозгов хватило, а вот дальше… Если бы обнаружилось раньше, то все могло быть иначе. Я бы не попала на этот гребаный благотворительный вечер. И наша семейная жизнь могла перейти совсем на другой уровень. На взрослый. Когда нас в этом мире уже не двое, а трое.

Под сердцем заныло. Или хотя бы до развода узнать правду. Может, и развода тогда бы не случилось. Смогли бы удержаться рядом. Нахмурилась, упрекая себя в наивности. Еще ни один брак не был спасен внезапной беременностью. Что сломалось – уже не склеить. Ничего бы не изменилось. Так же бы и разошлись. Разве что Артем навещал бы… Не меня… Своего ребенка.

Легкие обожгло. А кто вообще сказал, что он мне поверит? Примет на веру мои слова о том, что ребенок его. Не чужой, не нагулянный в пьяном бреду? Положа руку на сердце – я бы на его месте не поверила, и винить его в этом не имею права.

Весь вечер металась по квартире, нервно заламывая руки, пытаясь решить, что делать. Как быть дальше. С одной стороны понимала, что надо сказать Зорину вне зависимости от его реакции. Он имел право знать. И решать надо вместе с ним. С другой стороны – моя извечная трусость. Вдруг не поверит? Прогонит, отмахнется. Равнодушно пожмет плечами и скажет «Мне все равно. Решай сама». Что тогда?

Что если за волосы потащит делать аборт? Или, наоборот, в приказном порядке заставит рожать? При этом не захочет даже видеть меня. Будет жить дальше, как ему вздумается. Я, конечно, идиотка, но прекрасно понимала, что если эта новость и обрадует его, ко мне он не вернется. Ему неприятно находиться рядом со мной, и это уже не исправить.

Как же я устала. Неужели не будет перерыва в этой непрекращающейся пытке?