Населенный призраками

– Ну, я не знаю. Колледж – это, наверное, круто. Но вот это место – это весь мой мир, понимаешь? – Он игриво пихнул Хендрикс в плечо. – А хотя, может быть, ты не знаешь, ты же девушка из большого города и все такое. Я просто не думаю, что смогу оставить своих братьев. Мне было бы не по себе остаться совсем одному. Это как потерять собственную руку или ногу, типа того. Даже жить в сорока пяти минутах езды, чтобы ходить в Сент-Джозеф, кажется слишком далеко.

Хендрикс долго молчала, задумавшись. Конечно, у нее не было большой семьи и кучи братьев, за которыми надо было бы присматривать, но она все еще помнила то время, когда идея пойти в новую школу в новом городе казалась совершенно непостижимой.

Хендрикс глубоко вздохнула. Теперь все было совсем по-другому, но это не значило, что она не скучала по своей старой жизни. Коннор попал в точку. Это было похоже на потерю конечности. И эта боль иногда не давала ей покоя.

– Филадельфия долго была моим домом, – призналась она наконец, оглянувшись на Коннора. – Может, это и не маленький город, но я совершенно точно знаю, что ты имеешь в виду. Я не уверена, что хоть когда-нибудь смогу назвать это место своим домом.

Они сделали круг по лесу и вернулись к краю карьера. Хендрикс всматривалась в черную воду внизу, задаваясь вопросом, как далеко до воды.

Пять метров? Десять?

Коннор прочистил горло.

– Знаешь, есть одна вещь, которую ты можешь сделать, чтобы стать настоящим местным дрерфордцем.

Он кивнул на воду.

Хендрикс рассмеялась, уверенная, что тот шутит.

– Вообще-то всего градусов десять тепла!

– Все, кто здесь живет, прыгали в карьер. Мы все плавали здесь, еще с пеленок. Это своего рода обряд.

Хендрикс прикусила ноготь большого пальца. Взглянула на Коннора. Она все еще была уверена, что он шутит.

Да какого черта?

Она сняла пальто и передала ему.

– Подержишь?

Он взял пальто, но выглядел немного смущенным.

– Хендрикс, да ладно тебе, уж больно холодно.

Хендрикс заговорщически подмигнула ему.

– Все, кто здесь живет, сделали это, верно? Вы меня не очень хорошо знаете, но я та еще любительница острых ощущений.

Она почувствовала вспышку радости, как только произнесла эти слова вслух. Это было правдой. Хендрикс не думала об этом много лет, но, еще до того, как начать встречаться с Грейсоном, она имела репутацию девушки, которая пробует что угодно. Раньше она была бесстрашной. Теперь ей было немного грустно думать об этом.

«Куда подевалась та девушка?» – задавалась она вопросом. Она скучала по ней.

И поэтому она аккуратно подошла к краю обрыва, носками кедов скидывая с обрыва крошечные камешки – вниз, вниз, вниз… Черная вода мерцала перед ней. Она сглотнула. Это была головокружительно далеко.

– Хендрикс. – Коннор коснулся тыльной стороны ее руки кончиками пальцев. – Ты не…

Но Хендрикс так и не узнала, что он собирался ей сказать, потому что уже летела вниз.

Глава 11

Хендрикс тонула в черной воде, давление в ушах росло, одежда быстро становилась тяжелой. Она закрыла глаза, наслаждаясь тишиной.

А затем толкнулась руками и ногами, чтобы выплыть на поверхность.

Секунду спустя она услышала еще один всплеск.

Она вынырнула из воды, задыхаясь, и через мгновение рядом с ней появился Коннор.

– Ты тоже прыгнул! – воскликнула она, молотя по воде.

– Ты думала, я отпущу тебя одну? – Его подбородок на мгновение опустился под воду, прежде чем он развернулся обратно. – Давай выбираться отсюда! Холодрыга какая!

– Наперегонки до берега? – предложила Хендрикс, дернув бровью.

– Ты… – И Коннор стартанул до того, как закончил фразу.

– Ах ты мошенник! – крикнула Хендрикс, шлепая по воде руками.

Промокшие и смеющиеся, они побежали за пальто, которое оставили на краю леса, а затем поспешили к машине – припаркованной там же – старой избитой «Хонде Цивик» с потрескавшимся лобовым стеклом. Коннор отпирал дверь дрожащими пальцами, а Хендрикс ждала у двери пассажирского сидения, подпрыгивая и трясясь от холода.

– Давай, давай, давай, давай, – повторяла она, пока не услышала щелчок открывающейся двери.

Оба запрыгнули в машину, и Коннор резко вставил ключи в замок зажигания, включив печку на максимум. Хендрикс сбросила с себя толстовку и туфли, оставив мокрую кучу валяться в ногах. Рубашка была тонкой, но зато и сохла намного быстрее.

Хендрикс закрыла глаза и откинула голову назад на сиденье, выдохнув. Жар пронесся через вентиляционные отверстия на приборной панели, медленно возвращая чувствительность рукам и ногам.

– Эта машина раньше принадлежала моему старшему брату, – сказал Коннор, стуча зубами. – Ну, сперва она вообще-то была мамина, а потом уже она отдала ему.

– Кому из братьев?

– Пату, потом они с Донни починили «Плимут Роудраннер» 1970 года, и теперь он ездит на нем. Потом Донни некоторое время водил его, но в прошлом году он получил старый грузовичок «Форд» моего отца. Так что теперь она моя. – Улыбка Коннора стала шире. – Мы называем ее мама-машина. Рано или поздно нам всем приходится ездить на ней.

– А у Финна нет машины? – спросила Хендрикс, молча поздравив себя с тем, что запомнила имена всех братьев Коннора.

Тот фыркнул.