Населенный призраками

– У Финна есть «Веспа». Это был его акт протеста, когда ему исполнилось шестнадцать.

– Вождение скутера – это акт протеста?

– Ты бы поняла, если бы знала моего отца. Автомобили – это его жизнь.

Хендрикс ухмыльнулась, представляя, как это должно быть в семье Коннора: старшие братья, дружная семья, родители, которым действительно не все равно, выбираешь ли ты езду на скутере или вождение машины. Ее родители заботились о ней, понятное дело. Хендрикс знала это. Но их дом иногда казался таким пустым, когда их было лишь четверо, включая Брейди. Должно быть, хорошо иметь действительно большую семью.

Она повернула голову в сторону Коннора, который прижался ухом к подголовнику и смотрел прямо на нее. От автомобильной печки запотели стекла машины.

Их лица были очень близки.

Хендрикс внезапно осознала, насколько уединенно они сидят. Она сглотнула и сказала:

– Итак… э-э-э… какая машина была бы у тебя, появись возможность выбрать любую в мире?

Лицо Коннора расплылось в широкой улыбке.

– Ты действительно хочешь знать?

Хендрикс кивнула.

– «Мустанг», – признался он смущенно. – У папы был такой в старших классах. Есть куча старых фоток, где он позирует возле него, но он продал машину, когда они с мамой поженились, для того чтобы внести первоначальный взнос за свой дом. Папа говорит, что никогда не сожалел об этом, но у нас на полке камина до сих пор стоит его фотография в рамке с этим автомобилем. – Коннор пожал плечами. – Знаешь, я думаю, он бы жутко гордился, если бы я тоже ездил на таком.

– Это так мило, – пробормотала Хендрикс.

– Ты так считаешь? – спросил он, но при этом уставился на ее губы, явно думая о другом.

Хендрикс пыталась вспомнить, о чем они говорили, но все мысли куда-то исчезли. Ее взгляд задержался на изгибе губ Коннора, и сердце замерло, когда он наклонился ближе, поднеся руку к ее лицу. Его ладонь была теплой и немного влажной.

Их первый поцелуй был на вкус как вода из озера и дым от костра. Хендрикс почувствовала по всему телу легкое покалывание. Она протянула руки к его груди.

– Мне жаль, – прошептал он, отстраняясь.

Хендрикс нахмурилась.

– Почему?

Он глубоко вздохнул.

– Потому что ты сказала, что тебя это не интересует, и я пообещал себе, что буду уважать твое решение.

Хендрикс ощутила, что ее плечи напряглись, но он говорил это не для того, чтобы заставить ее почувствовать себя виноватой или чтобы указать на то, насколько она непоследовательная и сумасшедшая. Он казался слишком уверенным в себе, чтобы играть в такие игры. Внезапно она ощутила в себе какой-то странный кайф и поняла – в первый раз за все это время – что Коннор ей действительно нравится. Возможно, так сказывался выброс адреналина от прыжка в озеро, а может, пиво, от которого голова немного «поплыла», но она не могла вспомнить, почему она так не хотела соглашаться на свидание.

«С чистого листа», – подумала она.

– Я никогда не говорила, что меня это не интересует, – сказала она.

– Ты передумала насчет свидания? – спросил Коннор.

Хендрикс подняла бровь.

– А это

было не свидание?

Коннор бросил на нее испепеляющий взгляд.

– Как это может быть свиданием? Я даже не угостил тебя ужином.

– Не каждое свидание включает в себя ужин.

– Мои – включают. – Зеленый свет приборной панели освещал его руки на руле и помятую влажную толстовку. – Поэтому я сейчас отвезу тебя домой, а не буду пытаться добраться до второй базы [18].

– Как старомодно с твоей стороны, – поддразнила Хендрикс. Но она была благодарна ему за сдержанность. Она не думала, что сможет справиться со второй базой прямо сейчас.

Они выехали на узкую грунтовую дорогу, обсаженную деревьями. Ветер заставлял ветки зловеще покачиваться. Наблюдая за ними, Хендрикс не могла убедить себя, что за стволами деревьев никого нет. Что их никто не поджидает за кроной деревьев. Она вздрогнула.

– Мы где-нибудь рядом со знаменитым домом на дереве? – спросила она.

– Тем самым, который смотрит прямо в твою спальню? – улыбнулся Коннор. – Я изо всех сил пытаюсь забыть его точное местоположение. Не хочу, чтобы в голову лезли лишние идеи.

– Ха-ха.

Коннор сбавил скорость, приблизившись к знаку остановки, и включил сигнал поворота.

– Это там, – сказал он, показывая рукой.

Хендрикс прищурилась, но в темноте невозможно было увидеть что-либо за деревьями.

Коннор свернул на другую узкую дорогу, и мимо ее окна замелькали деревья, темные пятна листвы и веток и…

Эдди.

– Коннор, осторожно! – воскликнула Хендрикс, хватая его за руку. Эдди шел по обочине дороги, его плечи были приподняты почти до ушей, капюшон низко опущен. Его черная одежда практически полностью сливалась с царящей вокруг темнотой.

Коннор выругался и вывернул руль в сторону, внезапный толчок, и они оказались на обочине.

Эдди поднял глаза, когда они проезжали мимо. Свет от фар упал на его лицо, и теперь хорошо были видны его темные глаза и неприкуренная сигарета, торчащая изо рта. Хендрикс не была уверена, заметил ли он, что она сидит на пассажирском сиденье машины Коннора, но могла поклясться, что видела ухмылку, скривившую его губы.

И он остался позади них.