Населенный призраками

Они вышли из машины и направились к дому. С жутким скрипом Хендрикс открыла дверь погреба и держала ее, пока Эдди спускался по лестнице со своими принадлежностями.

Хендрикс щелкнула выключателем, и единственная лампочка вспыхнула, осветив тесное пространство и грязный пол. Несмотря на то что они с отцом тут все вычистили, стены по-прежнему были покрыты темно-коричевыми винными пятнами. От этого погреб больше походил на скотобойню. Хендрикс с беспокойством посмотрела на Эдди, который тем временем начал выставлять купленное.

– Можешь зажечь свечи, пока я рисую пентаграмму.

– Да, – сказала Хендрикс, забирая свечу, которую Эдди протянул ей.

Сам Эдди вытащил контейнер с освященной солью из сумки и нарисовал с ее помощью звезду в середине большого круга. Хендрикс расставила свечи в пяти оконечностях звезды. Собираясь зажечь спичку, она заметила, что у нее дрожат пальцы.

Ей потребовалось три попытки, чтобы уговорить крошечное красно-оранжевое пламя не гаснуть.

И когда наконец свечи загорелись, погреб приобрел жуткий вид. Пламя освещало пентаграмму из белой соли и отражалось в темном стекле бутылок с вином на полках – ее папа пытался понемногу восстановить свою коллекцию.

Хендрикс изучала вино, пока не нашла бутылку с откручивающейся крышкой. Она вытащила бутылку и открыла ее, надеясь, что в этот раз нашла действительно дешевый напиток.

– Жертвоприношение, – сказала она, вылив немного вина в центр круга. Эдди улыбнулся. Он поджег шалфей от одной из свечек, и густой ароматный дым быстро наполнил воздух.

Пахло лучше, чем ожидала Хендрикс. Совсем не как марихуана, но более сладко – как кедр и трава. Она сделала небольшой глоток вина и почувствовала, что ее понемногу отпускает.

Эдди посмотрел ей в глаза.

– Я собираюсь начать ритуал прямо сейчас.

Хендрикс еще раз хлебнула из бутылки, успокаивая нервы.

– Валяй, – сказала она, глотая вино.

Он вытащил мятый лист из заднего кармана и развернул его. Затем начал нерешительно зачитывать.

– Воздух, огонь… гм, вода и земля. – Он поднял голову. – Сделайте это место снова чистым.

Казалось, по комнате пронесся прохладный ветерок, взъерошив волосы Хендрикс. Свечи замерцали.

Затем, одна за другой, погасли.

Вино на языке внезапно показалось прокисшим.

– Так было задумано?

Прежде чем Эдди успел ответить, лампочка над ними вспыхнула и погасла, погрузив их в полную темноту.

«Не психуй», – сказала себе Хендрикс. Но тело, похоже, не хотело слушаться. Ладони взмокли. Спина одеревенела.

– Эдди, – прошептала она.

– Я здесь, рядом. – Он коснулся ее спины. – Так и должно быть. Призраки ринутся в бой, но это… это просто означает, что у нас получается.

Хендрикс пыталась разглядеть его в темноте.

– Это тоже было написано на том сайте?

Эдди ничего не ответил. Хендрикс прижала бутылку с вином к груди, кожа покрылась мурашками. Воздух все еще был наполнен запахом шалфея.

И чего-то еще. Это был сладкий, сырой запах. Мертвых листьев. Гниющего мяса.

Хендрикс сморщила нос.

– Не думаю, что это сработает, – пробормотала она. – Пора валить отсюда.

– Тише. – Голос Эдди был не громче дыхания. – Слушай.

Хендрикс прислушалась.

Сначала она вообще ничего не услышала.

А потом…

Хохот.

Звук был таким мягким, что казалось, он исчезает, когда пытаешься вслушаться в него, словно радиоволна, которая то пропадает, то вновь слышна в приемнике. Дрожащими пальцами девушка вытащила из кармана телефон и включила фонарик, направив белый луч света на стену напротив. Она переступила с ноги на ногу, и звук опустившейся на грязь подошвы показался ей очень громким.

Хендрикс направила свет фонарика на кирпичные стены и винные пятна. Ей было трудно удерживать руку неподвижно, луч дрожал и перескакивал с места на место, отчего немного кружилась голова и подташнивало. Там никого не было. Но у нее возникло ощущение, будто что-то шевелится в тени, куда не доходит свет телефона, обретая форму, как только она перемещает фонарик.

Быстрыми движениями девушка освещала стены вокруг себя, желая увидеть сразу весь подвал, но слишком поспешила. И лишь переведя луч из дальнего угла подвала, она осознала только что увиденное: в углу, склонив голову и сложив руки, стоял парень.

Грудь Хендрикс сжалась. Она снова развернулась к углу, одной рукой поддерживая вторую, чтобы она не тряслась. Но там было пусто.

– Черт, – произнесла она. В горле першило, дыхание Хендрикс было хриплым. Взгляд метался от одной стены погреба к другой, но больше она парня не видела. Хендрикс крутанулась вокруг себя и снова сказала:

– Вот черт.

– Эй, – пробормотал Эдди рядом с ней. Она подняла голову и увидела его побелевшее лицо.

– Ты чувствуешь это?

Хендрикс сглотнула. Еще бы. Температура резко упала – как будто облако заслонило солнце, – и она поежилась от холода.

– Что же нам теперь делать?

– Продолжать стоять на своем. Показать призраку, что это наш дом. – Но сейчас голос Эдди звучал менее уверенно, чем несколько минут назад.

Сердце Хендрикс стучало в груди, а в ушах стоял звон – словно радиопомехи на волне. Она держала телефон перед собой как оружие.

«Стоять на своем, – сказала она себе. – Мой дом».