Наш грешный мир

– Церковь? – спросил Сан Саныч, указав на значок почти в центре карты.

– Не-е-ет. Но ты не поймешь. А Серега должен.

Отрадов склонился над тарелкой.

Изучал ее, изучал… И вынужден был развести руками. Он ничегошеньки не понял.

– Я нашел осколок на могиле Элеоноры, – принялся просвещать дядю Вульф. – Саныч на фундаменте фамильного склепа. Тот, что мы отжали, валялся на чердаке дома, где когда-то проживала дочка Натальи Анненковой. Сохранилась бы ее могилка, уверен, осколок был бы спрятан там.

– И что из этого следует?

– Ты как будто не Шаховской, – покачал головой Эдик. – Неужто забыл историю смерти своего прадеда?

– Николая? Погибшего при пуске водонапорной башни?

– Его самого.

Это был несчастный случай. Молодой граф финансировал проект. Башню возвели, но на торжественном открытии случилось несчастье. Обвалился декоративный бортик, пущенный по краю крыши. Осколки кирпичей ударили графа Шаховского по голове. Тот умер спустя час по пути в больницу. Сестра же его, стоящая рядом, не пострадала вовсе. Даже туалет ее не запачкался кирпичной крошкой и брызнувшей из головы брата кровью. Считалось, это потому, что на шее у нее было колье со знаменитым «Славой». Этот случай был известен всем потомкам погибшего графа и служил доказательством всесильности фамильного бриллианта.

– Вот же она, башня, – раздраженно проговорил Эдик и указал на карту. – Не узнаешь?

Когда Сережа был маленьким, отец показывал ему это строение. А Эдику – мать. Вот только…

– Башня разрушена лет тридцать назад, – напомнил Отрадов.

– Я знаю. Но она нарисована. А мы выяснили, что краски свежие. То есть…?

– Это все равно что галочка или крестик.

– Бинго!

– Так чего мы ждем? – нетерпеливо воскликнул Сан Саныч. – Поехали уже!

И они поехали.

Вульф предложил воспользоваться его «Линкольном». Сергей был за рулем. Это не нравилось Александру. Машина, на его взгляд, была слишком неповоротливой, а водитель чересчур осторожным. Ему не терпелось попасть на место, где когда-то стояла башня.

– А что сейчас вместо нее? – спросил он.

Но никто не смог ему ответить. Ни Эдик, ни Сергей не помнили.

Они добрались до погоста. Поставили машину у ворот. Продавцы цветов и разных мелочей, среди которых даже попадались гипсовые святые, давно расторговались и разошлись по домам. Было пусто и тихо.

Вульф повертел головой, выбирая правильное направление.

– Туда, – сказал он и ткнул пальцем вправо.

Сергей и Саша последовали за ним, как верные оруженосцы. Топали минут пятнадцать. Старики устали. Новицкий еще и запыхался. Думал, получится быстрее. Только Карпов на молодых ногах все время вырывался вперед. Его еще и нетерпение подгоняло.

На месте водонапорной башни теперь была рефрижераторная будка. Заброшенная лет двадцать назад, разрисованная граффити и используемая вместо общественного туалета.

– Лучше бы останки башни сохранили, – заметил Вульф. – В них хоть какая-то элегантность была.

– Будем ломать дверь? – спросил Александр.

– Нет, надо копать.

– Где?

– А вот тут, – и указал на один из углов.

– Почему?

– На граффити посмотри.

Среди бранных надписей и цензурных, ну типа «Тут был Вася», на будке были примитивные рисунки. В том числе… КОРОНА!

– Эдуард Петрович, я в восхищении, – цокнул языком Карпов и подобрал обломок шифера, чтобы использовать его вместо совка. – С вашей наблюдательностью и логическим мышлением в следопыты бы… Янтарную комнату обнаружили бы. И сокровища инков.

– В детстве я хотел быть кладоискателем.

– Брось врать, – хохотнул Отрадов. – Ты хотел завмагом стать. Чтобы матушке доставать икру и колготки капроновые.

– По тем временам почти одно и то же. – Он перевел взгляд на Александра, который уже сидел на корточках и копал землю. – Ну, что там у нас?

– Что-то есть…

– Уже?

– Да. Наткнулся на нечто твердое. Думаю, коробку.

Но нет. Не угадал Сан Саныч. Когда «нечто» было извлечено из земли, всем стало очевидно, что оно – это кастрюля. Самая обычная, эмалированная. Обмотанная скотчем для того, чтобы крышка не съехала.

– Символично, – заметил Эдик.

Александр содрал клейкую ленту и снял с кастрюли крышку. Три пары глаз устремились внутрь «сундука», чтобы увидеть сокровище…

– Это что? – брезгливо сморщился Вульф.

– Диадема, – ответил ему Сергей.

– Да, но она же пластмассовая.

– Не совсем. Сделана из металла и стекла. Для девочки.

– Я не понимаю – беспомощно выдохнул Эдик.

– А я, кажется, да, – проговорил Карпов.

Ева

Она звонила и звонила. А он не отвечал и не отвечал.

Так занят, что даже сказать три слова: «Занят. Позже наберу», – не может? Или набрать коротенькую эсэмэску?

Сама Ева частенько игнорировала мужчин. Даже тех, кто был ей интересен. Но у женщин своя логика и образ мышления. Они то обижаются, то хотят проучить или проверить, то провоцируют, то лютуют из-за ПМС. Мужчины же, если заинтересованы, отвечают на звонки. Пусть не сразу, но через час, два…

Сан Саныч полдня не реагировал на Евины сигналы.