Наш неистовый конец

– Кровная вражда неразумна, Джульетта, – перебил ее господин Цай, поправляя зеркало заднего вида. – Чему я тебя учил?

Джульетта забарабанила пальцами по колену. Ей не хотелось выслушивать его нравоучения сейчас, когда все было так однозначно. Когда-то она порадовалась бы тому, что его ненависть к Белым цветам стала меньше, но сейчас было непохоже, что ее отец забыл про кровную вражду. Скорее, он вел себя так… будто ему все равно. Будто есть что-то более важное.

– Мы ненавидим тех, кто причиняет нам зло, – повторила она слова, которые он говорил ей давным-давно. – Наша ненависть не должна быть бессмысленной. – Она покачала головой. – Это звучит красиво, но Белые цветы хотят причинять нам зло.

– Наши потребности и желания меняются так же часто, как ветерок. – Господин Цай опустил окно, и в салон ворвался холодный воздух. «Пожалуй, он слишком привык к низкой температуре в своем кабинете», – подумала Джульетта. – Если верхушка Белых цветов предлагает нам сотрудничество, чтобы обе банды уцелели несмотря на появление новых чудовищ, и мы при этом не теряем лицо, то в чем проблема?

Тут крылось что-то еще. Наверняка не все так просто, ведь ее отца не так-то легко убедить.

– Но что мы получим в итоге? – прямо спросила она.

Вместо ответа господин Цай запустил двигатель. Медленно сдавая задом, они выехали из проулка и вновь оказались в бедламе, который представляла собой улица. Через открытое окно в салон вместе с холодом проникал запах жареной уличной еды.

Несколько минут спустя, когда они остановились по сигналу регулировщика, господин Цай проговорил:

– Это поможет отвлечь их внимание.

Джульетта моргнула. Рядом с ее окном остановился рикша, и она краем глаза увидела, как он отпустил ручки своей тележки, вытер пот со лба и съел пельмень с мясом – все за несколько секунд.

Регулировщик разрешил движение, и автомобиль снова медленно поехал вперед.

– Отвлечь их внимание? – повторила Джульетта. Среди ваших есть шпион. Кто-то из наших проник в ваш ближний круг. Это он уговорил твоего отца согласиться. – Отвлечь от чего?

Но господин Цай просто продолжил молча вести автомобиль, кивнув регулировщику, когда они проезжали мимо. Это было на него похоже. Наконец он нарушил молчание.

– Есть такие вещи, которые тебе не понять, Ting huà[14]. Так что просто делай, что тебе говорят.

Джульетта не стала с этим спорить.

Глава девять

Когда последняя из служанок закрыла за собой дверь и отправилась спать, Джульетта тихонько выскользнула из своей спальни, прижимая к груди корзинку. Ступая на цыпочках, она быстро прошла по коридору, думая о том, как незаметно выбраться из дома – но, проходя мимо двери Розалинды, заметила свет.

Джульетта остановилась. Это было странно.

– Розалинда?

Из комнаты послышалось шуршание.

– Джульетта? Это ты? Заходи.

Джульетта поставила свою корзинку на пол у стены и открыла дверь комнаты Розалинды, пока та не передумала. Золотистый свет из спальни осветил темный коридор. Джульетта застыла на пороге, и ее кузина подняла взгляд от своего письменного стола, наморщив гладкий лоб. Хотя час был поздний, она не смыла с лица макияж. Шторы на ее окне были не задернуты, и на ее кровать светила луна, наполовину выглянув из-за туч.

– Уже так поздно, – заметила Джульетта. – А ты еще не ложилась?

Розалинда положила ручку на стол.

– То же самое я могла бы сказать и тебе. Твои волосы уложены так же аккуратно, как мои.

– Да, но… – Джульетта не знала, как закончить предложение. Ей совсем не хотелось говорить, что это потому, что она собирается выйти из дома. Вместо этого она перевела взгляд на письменный стол Розалинды и сменила тему. – Чем ты занимаешься?

– А почему тебе это любопытно? – так же быстро отозвалась Розалинда.

Джульетта скрестила руки на груди. Розалинда улыбнулась, показывая, что ее слова были шуткой. Луна спряталась за тучу, ее свет померк, и свет лампы в комнате, казалось, тоже стал более тусклым.

– Твоя сестра хотела, чтобы я поговорила с тобой. – Джульетта вошла в комнату, сделала несколько шагов и окинула взглядом письменный стол. На нем лежали брошюры из кабаре и пара листков бумаги, похоже, вырванные из какой-то конторской книги. – Она беспокоится о тебе.

– Обо мне? – удивилась Розалинда. – С какой стати? – Она откинулась на спинку стула и округлила глаза. В вырезе ее воротника что-то блеснуло – металл, отразивший свет. Новый кулон, отметила про себя Джульетта. Кэтлин никогда не снимала свой медальон, но Розалинда обычно не носила ювелирных украшений. Она говорила, что на улицах Шанхая носить драгоценности опасно. Кругом слишком много карманников, слишком много завидущих глаз.

– Причины я не знаю, можешь назвать это чутьем. – В мгновение ока Джульетта подошла к столу и, взяв один из листков бумаги, развернулась и выставила руки на тот случай, если Розалинда попытается выхватить его, но ее кузина только закатила глаза и не стала ей мешать.