Наш неистовый конец

В нижней части рекламки был напечатан адрес – как и в прошлый раз. Только на этот раз вакцинироваться предлагалось не в Шанхае, а в Гуньшане, городе, находящемся в другой провинции. Хотя благодаря железной дороге поездка туда была относительно короткой, это означало, что надо покинуть Шанхай, где все знакомо, и оказаться на территории других банд, где хозяйничают незнакомые гангстеры, политики и военные и где власть постоянно переходит из рук в руки.

Неважно. Это лучше, чем ничего.

– Можно, мы возьмем эту рекламку? – спросила Джульетта и улыбнулась.

* * *

Больше во время своего пребывания в клубе они не узнали ничего важного, и Рома предложил удалиться до наступления темноты. Джульетта продолжала думать о рекламке, пока они выходили с ипподрома и возвращались на Нанкин-роуд. Здесь их опять окружил городской шум – вместо топота копыт вокруг слышались лязг трамваев и гудки клаксонов. Джульетта почти расслабилась.

Почти.

– Почему он рекламирует свою вакцину только по-французски? – задумчиво спросила она. – Больше я не видела таких листовок. Странно, что он рассовывает их только под двери жилых домов.

– Подумай сама, – сказал Рома. Теперь, когда им не надо было играть на публику, он опять заговорил холодно и сухо. – Шантажист требует денег у нас, давая понять, что, если мы не заплатим ему, пострадают только наши люди. – Он посмотрел на нее и тут же отвел взгляд, будто ему было противно. – Но иностранцам это, похоже, невдомек. Так он одним выстрелом убивает двух зайцев – сеет панику среди иностранцев, чтобы получить их деньги, и дает гангстерам понять, что они могут умереть, если не подчинятся.

Джульетта сжала губы в тонкую линию. Значит, это что-то вроде второго Ларкспура. Только тот, кто стоит за этим теперь, действует умнее. Вряд ли у кого-то из китайцев или русских найдется достаточно денег, чтобы заплатить за вакцину, так зачем зря тратить время?

Рома что-то тихо пробормотал, будто подслушав ее мысли.

– Что? – спросила она.

– Я хочу сказать, что… – Рома вдруг остановился. Идущие за ним прохожие начали обходить его, бросая сердитые взгляды, но их злость тут же сменялась страхом, когда они узнавали его, а страх смешивался с изумлением, когда рядом они замечали Джульетту. Однако оба наследника не обращали внимания на взгляды. Они давно привыкли к ним, хотя теперь любопытство обывателей возросло в десять раз.

– Мы все время упираемся в одно и то же. – Рома смял рекламку так резко, что тонкая бумага начала рваться. – Следуем за зацепками и в конце концов оказываемся там же, где начинали. Мы расспрашивали людей во Французском квартале, теперь все дороги ведут нас туда, где происходит вакцинация, но я уверен, что в финале мы снова вернемся во Французский квартал. Я уже это вижу. Если бы можно было срезать путь и сразу оказаться в конце.

Он встретился с ней взглядом и на этот раз не отвел глаз. И в этот момент Джульетта поняла, что они вспоминают одни и те же события, произошедшие несколько месяцев назад. Кабинет Чжана Готао. Адрес, по которому Ларкспур прививал людей своей вакциной. «Мантуя».

Джульетта заморгала, пытаясь избавиться от этих воспоминаний, но они не отпускали ее.

– Если бы все было так просто, – тихо сказала она, – нас не отрядили бы заниматься этим делом.

Она думала, что заслужит хотя бы короткое согласие, но Рома сохранил каменное выражение лица. Он просто отвел глаза и посмотрел на часы.

– Мы продолжим завтра, – обронил он.

И пошел прочь.

Джульетта продолжала стоять на тротуаре, пока не стряхнула с себя ступор. И, не дав себе возможности передумать, бросилась догонять его, расталкивая тех, кто разглядывал витрины. На Нанкин-роуд всегда было много народу, и холод не заставил их разойтись. Дыхание Джульетты, превращаясь в облачка в конденсата, окутало ее, и она едва не потеряла Рому из виду. Он свернул на более узкую улицу, и она торопливо последовала за ним, протиснувшись мимо гуляющей пары.

– Рома, – позвала она и, сдернув перчатку, сжала его запястье. – Рома!

Он резко повернулся и уставился на ее руку с таким видом, будто это был оголенный провод.

Джульетта с усилием сглотнула.

– Как бы там ни было, просто знай… что мне жаль.

– С какой стати? – сразу же отозвался он, как будто только и ждал этих слов. – Ты просто отплатила мне той же монетой. Мы с тобой олицетворяем кровную вражду, так почему бы нам не насладиться всеми этими смертями и несчастьями…

– Перестань, – резко сказала она. Ее била дрожь. Она начала дрожать незаметно для себя самой и не знала, вызвано ли это ее злостью на Рому или гневом от обвинения, которое он бросил ей.

Он хмыкнул, будто не веря своим ушам.

– С чего такая бурная реакция? – резко спросил он и смерил ее взглядом, будто оценивая ее еле сдерживаемое возмущение. – Все это было для тебя всего лишь игрой. Я ничего для тебя не значу. И Маршалл ничего для тебя не значил.