Наш неистовый конец

– Вся наша миссия основана на догадках, – ответила Джульетта, подняв воротник. – Я… – Она вдруг осеклась, заметив то, что происходило в проходе между сиденьями. Белый цветок-француз сидел неподалеку, рядом с проходом, и, кажется… ему было больно.

– Джульетта? – проговорил Рома, вытянув шею и посмотрев туда, куда смотрела она. – Какого черта? Что тут происходит?

Белый цветок вдруг схватил стакан, стоящий перед ним, и выплеснул жидкость себе в лицо.

– Пожар! – крикнула Джульетта.

Белый цветок взревел от боли, и Джульетта дернула Рому за руку, не обращая внимания на его смятение: он оглядывался по сторонам, пытаясь понять, где вспыхнул несуществующий пожар. Остальные вообще не сомневались, что где-то начался пожар – они спешили к дверям в следующий вагон. Они находились в самом хвосте состава, и можно было бежать только в одну сторону – вперед.

– Какого черта? – повторил Рома, когда она рывком потащила его к двери, где уже толпились пассажиры. – Что…

Джульетта ахнула, услышав громкий резкий звук – это рвалась одежда. В следующий момент Белый цветок превратился в чудовище – такое высокое, что его спина уперлась в потолок. Его грудь вздымалась и опускалась, ноздри раздувались, сквозь сине-зеленую кожу были видны черные точки, спешащие к его позвоночнику.

Они приближались к двери, но половина пассажиров остались сзади, за ее спиной. Если она попытается пропустить всех вперед, то туда же хлынут и насекомые и заразят всех, кто едет впереди. Но если она сейчас остановится…

Насекомые полезли наружу из отверстий на спине чудовища.

И Джульетта, толкнув Рому через порог, захлопнула дверь.

* * *

Рома задохнулся, резко повернулся и замолотил по двери кулаками. Неужели это опять было чудовище? Неужели в него превратился Белый цветок

?

– Джульетта! – взревел он. – Джульетта, какого черта?

Все пассажиры перед ним сбежали, спеша в другие вагоны. Рома стоял в проходе между ними, пол ходил ходуном под его ногами. Он толкал дверь, дергал ее на себя, разбивая костяшки пальцев, но что-то держало ее с той стороны, и она не сдвигалась ни на дюйм.

– Джульетта! – Его кулак снова врезался в дверь. – Открой эту чертову дверь!

И тут послышались крики.

* * *

Джульетта обвязала ручку двери шнуром и туго затянула его. И едва она успела это сделать, насекомые посыпались вниз, их черные лапки забегали по всем поверхностям – по полу, по стенам, по человеческим телам. Это был не первый раз, когда она наблюдала подобное, но к ее горлу все равно подступила тошнота.

Они ползали. Ползали по ее голове, под ее платьем, по сгибам ее локтей, по коленям, по пальцам. Оставалось только закрыть глаза и уповать на вакцину, которой она привилась несколько месяцев назад. Она даже не знала, продолжает ли действовать эта прививка, но больше она ничего не могла сделать, ничего кроме…

Резко втянув в себя воздух, Джульетта смахнула рой насекомых со своей шеи, отчаянно пытаясь избавиться от этого ощущения. Она резко развернулась и открыла глаза. Но ей не хотелось раздирать свое горло – вакцина защищала ее. Пока люди вокруг нее, шатаясь, опускались на свои сиденья или падали на колени, она продолжала стоять. Пассажиры вцеплялись в свои горла, раздирали их, а она могла только стоять и смотреть.

О Боже.

Чудовище испустило вопль – свирепый, потусторонний. Джульетта тотчас бросилась вперед, проталкиваясь между жертвами помешательства. Ей хотелось спрятаться, но она не могла делать то, чего ей хотелось, только то, что было необходимо.

«Не закрывай глаза, – приказала она себе. – Продолжай смотреть на эту бойню. Иди вперед по крови, пропитавшей пол, и помни, что поставлено на карту. А все потому, что какой-то иностранный торговец хочет нажиться».

Джульетта выхватила свой пистолет, прицелилась и выстрелила чудовищу в живот.

* * *

Из-за запертой двери донеслись выстрелы, и Рома попятился, объятый таким ужасом, что у него даже не осталось сил продолжать толкать дверь. В этот миг город стал ему неважен, как и кровная вражда, весь его гнев, вся его ярость, вся жажда мщения обратились в прах. Сейчас он мог думать только об одном – о Джульетте – о том, что она умирает и он не может этого допустить. Какая-то отдаленная часть его мозга решила, что он должен убить ее; но в этот миг он просто не мог вынести ее смерти – только не здесь и не сейчас.

– Нет, – прошептал он, дрожа. – Нет.

* * *

Чудовище бросилось в сторону – похоже, ее пули оказались ему нипочем. Его лапы были покрыты каплями влаги, притом, похоже, липкой.

Джульетта прицелилась опять, но ее отвлекали страдальческие стоны жертв и предсмертные хрипы, и, когда ее пуля только задела плечо чудовища, оно быстро протиснулось между двумя сиденьями к окну, и по стеклу разошлась сетка трещин.

Оно пыталось сбежать.