Наш неистовый конец

Внизу происходило движение. Огни «Байлемэня» отражались в лужах, и Маршалл прочел красно-желтую надпись «ТАНЦЕВАЛЬНЫЙ ЗАЛ “ПАРАМАУНТ”» задом наперед. Он не удивился, увидев, как из дверей быстро вышла Джульетта и сразу же ступила в лужу, как будто испорченные ботинки могли улучшить ей настроение.

– Интересно, что натворил Рома, – произнес Маршалл вслух.

Он получил ответ на свой вопрос – хотя и окольным путем, – когда минуту спустя из «Байлемэня» показался Рома и сделал несколько шагов по мостовой, однако проигнорировал бросившихся к нему рикш. Вместо этого он задрал голову и испустил короткий вопль. Маршалл отклонился назад, чтобы Рома не увидел его, но ему не стоило беспокоиться. Через пару секунд Рома уже торопливо шагал в направлении, противоположном тому, в котором исчезла Джульетта.

– Трагично, ничего не скажешь, – пробормотал Маршалл. Монтековы так любили все драматизировать.

Но ему не хватало этого драматизма, не хватало того чувства, которое он испытывал, находясь в самом сердце кровной вражды, расколовшей город надвое. Будь здесь Веня, он бы, наверное, сказал Маршаллу не глупить. Во вражде нет ничего хорошего, она несет с собой только утраты. Но она хотя бы давала ощущение того, что ты при деле в городе, который так много требует от своих жителей.

Налетел еще один порыв ветра, ударив его в лицо, и Маршалл отодвинулся, ища место получше. Он вышел сегодня вечером на улицу, просто чтобы подышать свежим воздухом, но тут заметил Рому и Джульетту, идущих по авеню Фош, и решил пристроиться за ними. Они не заметили его ни тогда, когда он шел следом, держась в нескольких шагах позади, ни тогда, когда он торопливо прошел вперед, чтобы взобраться по находящимся сзади лесам на крышу «Байлемэня», пока они входили внутрь. Маршалл был почти удивлен. Он ожидал большего от двух наследников, которые, вероятно, могли поразить муху, метнув в нее иглу.

– Интересно, во что вы вляпались? – пробормотал он.

Он знал, что не получит ответа, разве что ответ ему даст сама ночь. Ему надо бы перестать вслух говорить с собой, но только это и помогало ему бороться с чувством одиночества. Ему не хватало разговоров, не хватало общения с людьми.

Ему не хватало Вени.

Где-то послышался вой сирены, затем прозвучало что-то, похожее на выстрел. Маршалл подтянул колени к груди и оперся на них подбородком. Когда он влился в банду Белых цветов, он был всего лишь уличным мальчишкой-оборванцем, тощим, голодным и всегда грязным. Именно таким его в тот день и нашел Венедикт. Он сидел на земле в переулке за домом Монтековых в позе эмбриона, подтянув к себе колени и обхватив их руками. Он тогда еще не умел драться и не научился улыбаться так насмешливо и грозно, чтобы эта улыбка поражала, словно клинок. Веня опустился перед ним на корточки, похожий на сияющего херувима в своей выглаженной белой рубашке с аккуратно расчесанными кудрявыми волосами. И протянул ему руку, спросив:

– Тебе есть, куда идти?

– Теперь-то мне есть, куда идти, – пробормотал Маршалл. – Но мне было лучше, когда ты был рядом, когда ты был со мной.

На другом краю крыши послышалось какое-то шуршание, Маршалл сразу же вышел из своей задумчивости и насторожился. Она настолько погрузился в воспоминания, что совсем перестал замечать то, что его окружало. Это была ошибка – а он не мог позволить себе ошибок. Ведь здесь была территория Алых.

И действительно, из-за башенки вышел Алый. Подняв взгляд, он замер с сигаретой в зубах.

«Пожалуйста, не узнавай меня, –

подумал Маршалл, и его рука потянулась к пистолету, лежащему в кармане. – Пожалуйста, не узнавай меня».

– Маршалл Сео? – просипел Алый. – Ты же умер.

Ох.

Алый отбросил свою сигарету, но Маршалл уже был готов. Был только один способ это закончить. Одним быстрым движением он выхватил из кармана пистолет и выстрелил – выстрелил первым, потому что только это и имело значение.

Пуля попала в цель, и оружие Алого со стуком упало на крышу. Быть может, это был пистолет, быть может, кинжал, это могла быть даже метательная звездочка, но сейчас, в мглистой темноте, Маршаллу было важно только одно – то, что Алый не мог до него дотянуться. Мужчина рухнул, прижимая ладонь к дыре в груди.

Несколько напряженных секунд до Маршалла доносилось его затрудненное дыхание, и в воздухе появился металлический запах крови. Затем наступило молчание. Мертвая тишина.

Маршалл ногой скинул несколько мелких камешков с края крыши «Байлемэня». Сколько же на его руках крови, но, по правде говоря, все это не имело значения, потому что это защищало и его самого, и секреты тех, ради кого он скрывался.

– Черт побери, – пробормотал он, потерев лицо и повернув его по ветру, чтобы не чувствовать запаха крови. – Я ненавижу этот город.

Глава четырнадцать

Джульетта смотрела вниз, на рельсы. Почувствовав, что сзади кто-то есть, она не повернулась, потому что знала, кто это. Она узнала его шаг – легкий, быстрый и такой уверенный, будто ему ни разу в жизни не случалось пойти не туда.