Наш Современник, 2001 № 10

Очень быстро идеологи стали перенимать, “один к одному”, западные технологии разрушения символов, например, искажение смысла праздников. Тут “инженеры культуры” дошли до пределов пошлости. Они стали называть 1 Мая — праздник, стоящий на крови, — “Днем весны и труда”. 7 ноября, годовщину Октябрьской революции, Ельцин постановил “отныне считать Днем Согласия”.

Важный метод вторжения в мир символов — осквернение могил или угроза такого осквернения. Этот метод регулярно применяется политиками уже почти десять лет. Вдруг начинается суета с угрозами в отношении Мавзолея Ленина. Через какое-то время эта суета прекращается по невидимому сигналу. Если учесть, какие фигуры в нее вовлекаются (вплоть до Патриарха), то уровень руководства такими акциями надо признать высоким. Возня вокруг Мавзолея всегда инициируется людьми образованными (Г. Старовойтова, Марк Захаров и т. п.). Они не могут не понимать, что Мавзолей — сооружение культовое, а могила Ленина для той трети народа, который его чтит, имеет символическое значение сродни религиозному. Видимо, есть особая категория интеллигентов, которая всегда, при всех режимах тяготеет к разрушению священных символов.

 

Грезы наяву

В нарушении универсума символов особое значение имеет создание ложных, фантастических образов — для того, чтобы увлечь массы людей, на время превращенных в толпу и потерявших чувство ответственности. В этом состоянии они обретают особый тип мышления — аутистического. Цель реалистического мышления — создать

правильные представления о действительности, цель аутистического — создать приятные представления и вытеснить неприятные, преградить доступ информации, связанной с неудовольствием (крайний случай — грезы наяву). Если удается отключить или подавить реалистическое мышление, то аутистическое мышление занимает его место, тормозя здравый смысл и получая абсолютный перевес.

Главное в аутистическом мышлении то, что оно, обостряя до предела какое-либо стремление, нисколько не считается с действительностью. Поэтому в глазах людей, которые сохраняют здравый смысл, подверженные припадку аутизма люди кажутся почти помешанными. Аутизм интеллигенции достиг в перестройке небывалого уровня. Ведь действительно она всерьез поверила в фантазию “возвращения в цивилизацию”, в “наш общий европейский дом”. Думаю, сам Горбачев не мог ожидать такого эффекта от нелепого обещания. Ведь на Западе никто и никогда не дал оснований считать, будто Россию в этот “дом” приглашают. Эта фантазия “братания с Западом” не согласовывалась ни с какими реальными признаками, сейчас даже трудно представить себе, что в 1989—1990 гг. множество умных и образованных людей в нее верили.

Господство аутистического мышления при глубоком расщеплении логики (“шизофренизация сознания”) породило небывалый в истории проект разрушения народного хозяйства огромной страны под условным названием реформа.

Этот проект был бы невозможен, если бы его не поддержал с энтузиазмом чуть не весь культурный слой, на время увлекший за собой большинство городских жителей. Распределять (а тем более прихватывая себе побольше) легко и приятно, производить — трудно и хлопотно. Фетишизация рынка (механизма распределения) началась с 1988 года, но уже и раньше состоялась философская атака на саму идею

жизнеобеспечения как единой производительно-распределительной системы. Из этого и вырос поворот к реформе как переустройству жизни — с принципа сокращения страданий к принципу увеличения наслаждений.

Люди стали верить в несовместимые и взаимоисключающие фантазии. Желание устроить у нас капитализм удивительным образом совмещалось с мечтой о “лишении привилегий” и полной социальной справедливости. Иногда отрицающие друг друга тезисы следовали друг за другом буквально в одном абзаце. Бывало, что в статье на экологические темы автор возмущался тем, что высыхает Аральское море — и одновременно проклинал проект переброски в Среднюю Азию части стока северных рек. Мечты об эффективном сельском хозяйстве сочетались с ненавистью к удобрениям и тракторам.

Наблюдая, что происходило последние десять лет в сфере общественного сознания, иногда приходишь к дикой мысли, что являешься свидетелем огромной злонамеренной государственной кампании, направленной на помрачение разума большой части граждан. Людей убедили, что для преодоления накатывающей катастрофы нужны были не усилия ума, души и тела, а несколько магических слов, которые бы вызвали из исторического небытия мистические силы, разом дающие большие блага для настоящего и будущего. Причем блага, просто отнятые у других современников и у потомков.

 

Отказ от права на жизнь