Наш Современник, 2004 № 01

Юридическая служба общественного комитета “За нравственное возрож­дение Отечества” (председатель — протоиерей о. Александр Шаргунов) итожит: экстремистская акция группы Самодурова “давала организаторам стопро­центную гарантию, что гневное реагирование граждан России не заставит себя ждать. Главное, первыми вызвать милицию”, а “далее уголовно-процес­суальный “каток” сделает свое дело”. Экстремистам было важно поставить вне закона противодействие глумлению над Русскими Православными Святынями. “Вот почему, без преувеличения, речь идет о ЗАГОВОРЕ против Русской Православной Церкви”. Правоохранительные органы, состряпавшие три тома уголовного дела против верующих, очевидно, не понимали, “какую беду оно (это дело) может принести нашему обществу и государству. Сегодня нет сомнений в том, что планы заговорщиков-экстремистов связаны с тем, чтобы через судебный приговор глумление над культовыми святынями ПРИЗНАТЬ КАК НОРМУ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРЯДКА”. Реализация грязного плана самодуровцев призвана легализовать антицерковь в России. На месте Христовой Церкви богоборцы вот уже несколько столетий пытаются создать антицерковь, сатанинское сообщество со всеми пороками и извращениями, которые только могут выдумать гнилые головы.

Горько сознавать, что вместо защиты прав нашего нищего и обездоленного народа, вымирающего по полтора миллиона в год, вместо озабоченности дичайшей преступностью, коррупцией и безнаказанным отстрелом сограждан новые правозащитники с жиру бесятся. Борьба с религией, нравственностью, человечностью, борьба с тысячелетней моралью и общественным порядком заменила им прежнюю полезную деятельность по контролю за соблюдением законности и защите прав всего населения России, а не только бесноватых отморозков. Без помощи религии, Церкви мы не одолеем эпидемию алкого­лизма, наркомании, разврата, циничного и скотского отношения к ближним, мы не выберемся из той ямы, куда нас активно заталкивают либерал-фашисты, те, кто полагает, что “русским место у параши”, что русские вообще должны исчезнуть с лица планеты. На деградацию русского народа, некогда народа-богоносца, нацелены все усилия растлителей и их симпатизантов, включая правозащитников, сменивших кожу. От нашей бдительности, от нашей стойкости, от наличия среди нас подвижников веры, готовых на личный риск, подобно шести борцам, зависит, останемся ли мы в этом апостасийном мире или сгинем на радость бжезинским и самодуровым.

Сергей Куняев • "Умрет Толстой. Что тогда?" (Наш современник N1 2004)

Сергей КУНЯЕВ

“Умрет Толстой. Что тогда?”

 

Провокация стала неотъемлемой частью нашего бытия. Объектом ее уже слишком продолжительное время является русское художественное Слово.

Одно из последних свидетельств — очередная свистопляска министра-провокатора Швыдкого под названием “Александр Сергеевич Пушкин устарел” в небезызвестном цикле передач “Культурная революция”. И занятно проследить, как это в высшей степени интересное положение корреспонди­руется с тезисами, несколько лет назад явленными читательскому взору в газете “День литературы” статьей Геннадия Шиманова “Письмо к русской учительнице”.

В ней утверждалось, что русская литература принесла огромный вред России как таковой. Русская литература, следовало из рассуждений Шиманова, не учит нас ничему, кроме любви

к самой себе

. Оказывается, русская литература “не вооружила наш народ правильной идеей, правильными нормами жизни и уже поэтому не может считаться национальной”. Оказы­вается, весь Гоголь сосредоточился на вопросе о том, как Иван Иванович поссорился с Иваном Никифоровичем, а Пушкин не принимал никакого участия в создании русской национальной идеологии. После этого той же газетой было опубликовано еще несколько материалов, авторы которых с большей или меньшей убедительностью пытались спорить, но это было уже бесполезно: их статей никто не запомнил, потому что остался посыл, запу­щенный вначале.

Писарева мы все читали. Призывы сбросить Пушкина с корабля совре­менности учили чуть ли не наизусть, а также хорошо знакомы с сочинениями таких слабых внутренне авторов, как Василий Васильевич Розанов, который ввиду слома всей окружающей жизни попытался возложить ответственность за происходящее на русскую культуру в целом. Вряд ли стоит специально напоминать о циничных “поминках по советской литературе”, плавно пере­шедших в поминки по русской классике.

Но перейдем от грубостей к тонкостям. Сплошь и рядом приходится встре­чаться с умозаключениями, что, дескать, “современная русская литература, исповедующая верность традициям отечественной классики и внимание к духовным исканиям человека, давно не создает принципиально ничего НОВОГО... Боязнь растерять традиционные духовные ценности парализует и инициативу в области поиска новой формы, из-за чего литературный процесс воспринимается уже почти статичным и вследствие этого — неинте­ресным читателям”.