Наша борьба

Немногочисленные представители Коммунистической инициативы, которым удалось избраться делегатами от первичных партийных организаций и выступить на съезде – Михаил Попов и Виктор Тюлькин –(? проверь!) (Ленинград), Михаил Золотов (город Горький), Иван Болтовский (Москва) – предупредили коммунистов России о том, что курс на рыночную экономику угрожает самому существованию советского государства и ставит страну в зависимость от мирового капитала. Борьба на съезде обострилась во время выборов председателя Центральной контрольной комиссии Компартии. Наши предложили съезду избрать на этот пост рабочего из Нижнего Новгорода товарища Бандужу. Наш кандидат открыто заявил съезду, что смысл своей деятельности на данном посту видит в защите интересов рабочего класса, в защите Советской власти от любых посягательств. На провокационный вопрос из зала, что он собирается защищать, если классовых интересов как таковых не существует, а есть интересы людей, Бандужа спокойно ответил, что классовых интересов не бывает только в стае обезьян, но как только обезьяна спустится с деревьев на землю и перестанет ходить на четвереньках, у нее пробуждается классовый интерес. «Демократы» московской делегации долго, на показ. хохотали после ответа рабочего и поддержали самовыдвиженца на пост председателя ЦКК – полковника Столярова. Этот, в отличие от рабочего Бандужи говорил долго и ни о чем, и закончил свою речь в духе Горбачева: «Для меня нет ничего выше общечеловеческих интересов, вот их –то я и собираюсь защищать на посту председателя Ц КК». Деклассированный горбачевский подхалим набрал гораздо больше голосов, чем рядовой коммунист из рабочих, был избран на высокий пост председателя ЦКК Компартии РСФСР, тут же получил повышение в звании и генеральские погоны. На посту председателя ЦКК генерал Столяров бездействовал, а после августа 1991 года окончательно перебежал на сторону разрушителей СССР.

Мне лично не довелось быть делегатом Учредительного съезда Компартии РСФСР. Но в качестве гостя мне удалось установить рекорд по количеству выступлений от микрофона с балкона Большого кремлевского Дворца съездов. Помог опыт бескомпромиссной, жестокой борьбы с «демократами» за слово с трибуны Моссовета, депутатом последней сессии которого я был избран. Понимая, что исход глобальной схватки между трудом и капиталом, развернувшей на просторах России, будет зависеть, в конечном итоге, от идеологической битвы, от борьбы за умы и сердца миллионов людей, я предлагал съезду поскорее выбирать стойких ленинцев в состав ЦК, чтобы, затем, не теряя ни одного дня, приступить к созданию собственных каналов телевидения и радио, собственных газет Коммунистической партии России.

Тогда съезд поддержал те предложения аплодисментами, но практических действий избранного ЦК в направлении борьбы за собственные СМИ коммунистов не последовало.У меня же по месту работы отношения с начальством вконец испортились. Мои выступления на съезде Компартии РСФСР, где я представлялся не только как депутат Моссовета, но и как комментатор Гостелерадио СССР, вызвали взрыв негодования: «Кто тебя уполномочил на такие выступления?!». Из всех коллег меня открыто поддержали только Анатолий Максимович Черняк да Анатолий Александрович Трусов. Секретарь партийной организации, он же заведующий отделом радиовещания на Чили Геннадий Сперский советовал не лезть на рожон, быть похитрее: «все еще образуется». «Не лезть на рожон», для меня означало, воспользоваться мандатом депутата Моссовета ( депутата не имели права уволить с работы) и ничего не делать, так как писать гадости о собственной стране я бы не смог и под пыткой, а писать то, что я думал, мне уже не позволяли. Главный редактор Косичев все чаще и чаще стал намекать на возможность расстаться «по собственному желанию». Впослдествии я и напи сал заявление «по собственному желанию», но до этого я успел учредить и наладить регулярный выпуск газеты для рабочих «Молния», впоследствии печатного органа «Трудовой России».

Своим названием наша газета обязана замечательной традиции советских рабочих – выпускать по месту работы небольшие настенные сатирические листки, которые оперативно сообщали о героях социалистического соревнования, а также высмеивали лодырей, пьяниц и бюрократов. Такие листки назывались «Молния». Был соблазн повторить название ленинской «Искры». Но слишком разнились исторически условия начала и конца XX века: Ленин «разжигал из искры пламя» пролетарской революции, а для того, чтобы остановить зарвавшуюся контру в конце века, нужна была молния, которая бы била предателей в лоб, несла бы людям свет большевистской правды. Газета «Правда» в то время занимала прогорбачевскую позицию. «Советская Россия» вынуждена была писать эзоповским, не всегда понятным широким массам читателей языком. В условиях, когда все каналы центрального телевидения оказались в руках котрреволюции и ежедневно разносили ложь и клевету на Советскую власть по умам сотен миллионов людей, даже небольшая, но до предела откровенная газета, могла сделать большое дело.