Наша борьба

2 октября 1991 года в Доме культуры «Чайка» такая конференция состоялась. Волею коммунистов на ней была восстановлена Московская организация коммунистов - МОК, руководить которой после альтернативных выборов товарищи доверили мне. В качестве ближайшей задачей было намечено проведение 7 ноября манифестации трудящихся Москвы в честь 74-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. На более отдаленную перспективу ставилась задача подготовка и участие в проведении восстановительной конференции Коммунистической партии Советского Союза. Должен признать, что по второму вопросу я лично совершил ошибку и признаю свою вину перед коммунистами. Дело в том, что если до августа 1991 года мы в Коммунистической инициативе боролись за создание и укрепление Коммунистической партии РСФСР, как антигорбачевского центра внутри КПСС, то после августа 1991 года надо было всеми силами защищать именно КПСС. К сожалению, я поддался на уговоры Михаила Попова (Ленинград), Сергея Крупенько (Новосибирск), убеждавших меня взять курс на учреждение Российской коммунистической рабочей партии – РКРП. В начале декабря в Свердловске состоялся Учредительный съезд РКРП, от которого ленинградские товарищи (Тюлькин, Терентьев, Долгов, Попов) оттеснили принципиально верное направление Нины Андреевой на Всесоюзную Коммунистическую партию, в потенциале способное предотвратить дробление всего движения. В стратегическом плане «Трудовая Россия» выступает сегодня за возрождение единой Коммунистической партии Советского Союза, но время было потеряно.

В октябре 1991 года партийная номенклатура еще пряталась по щелям, а мы уже вовсю готовились к манифестации 7 ноября. Массовым тиражом до 100 тысяч экземпляров были выпушены две листовки, которые призывали коммунистов и трудящихся города выйти на улицы Москвы, вопреки запрету на проведение шествия, который издал мэр Москвы Гавриил Попов. Интерес москвичей к той манифестации был огромен. Наши листовки буквально рвали из рук. Еще бы! Впервые, после 70 лет Советской власти, листовки звали не подчиняться властям и выйти на улицы. По нашим оценкам, на улицы Москвы 7 ноября могло выйти до 50 тысяч человек. Московские власти вынуждены были снять запрет и разрешили проведение манифестации по запутанном маршруту через Москворечье, до Красной площади, не далее. За день до манифестации, 6 ноября, Ельцин, в надежде запугать нас, издает свой указ о запрете деятельности КПСС и КП РСФС. На следующий день под Красное Знамя стало не меньше 100 тысяч человек.

7 ноября 1991 года в неравной борьбе с предателями Советской власти, пресмыкающимися перед иностранным капиталом, родилась массовая общественно-политическая организация с гордым именем «Трудовая Россия»

Когда мощная, решительная колонна «Трудовой России» взошла на Москворецкий мост, все увидели, как милиция спешно убирает барьеры, ограждающие вход на Красную площадь. Ничто и никто – ни мэры, ни президенты - не смогли бы остановить нас. Путь на Красную площадь был открыт! Ликование охватило колонны. Участники манифестации обнимались, кричали «Ура!», десятки тысяч душ выдохнули в едином порыве: «Ленин! Сталин! Социализм!».

В этот момент ко мне подбежали офицеры из Комендатуры Кремля: «Виктор Иванович, вы откуда будете выступать с Мавзолея или прямо с площади?». Подниматься на трибуну Мавзолея было неловко: реальной власти у нас нет, а от великого до смешного – всегда один шаг. Посовещавшись с организаторами, членами Совета рабочих Москвы, решили открыть митинг безо всяких трибун, с брусчатки Красной площади. Необычно волнующе прозвучали куранты Кремля, и наши первые слова, звучали как клятва верности тем, кто, не щадя жизни, боролся за Советскую власть и отстоял ее в первой смертельной схватке человечества с мировым злом – фашизмом. Выступив сам, я слушал товарищей, повторяя про себя слова поэта, обращенные к борцам, захороненным под Красным Знаменем у Кремлевской стены: «Тише! Товарищи, спите! Кто ваш покой отберет?! Встанем, штыки ощетинивши, с первым приказом: вперед!»

В тот день, пусть и не столь многочисленные, как в Москве, манифестации трудящихся состоялись во Владивостоке, Тюмени, Ленинграде... Организованно, с революционной статью прошла в тот день манифестация в Краснодаре, где коммунистов и сочувствующих вывел на улицы Виктор Даньяров, пассионарный трибун, по убеждению и страсти вселявший в каждого, кто его слышал, непоколебимую веру в торжество нашего дела. Даже после смерти, такие как Виктор Даньяров остаются в рядах «Трудовой России».

После ноябрьской манифестации в Москве очнулась армия. В армейских кругах все чаще и настойчивее требовали ответа на вопрос, что происходит с территориальной целостностью страны, с какой целью и почему высшее политическое руководство страны соревнуется, кто быстрее и больше сделает Западу односторонних уступок: Горбачев или Ельцин?..