Наша борьба

Еще во время первой командировки на Кубу в 1973 году мои чилийские друзья познакомили меня с семьей революционеров из Гватемалы: глава семейства ни один год провел в застенках диктатуры, его две дочери стали также профессиональными революционерами, а старшая – Анна Мария - командующей одной из партизанских колонн в этой небольшой стране Центральной Америки. Слушая тогда их рассказы о подпольных тюрьмах, о похищениях профсоюзных лидеров и молодежных активистов, о том, как во время футбольного матча для устрашения населения на переполненный стадион с вертолета могут сбросить труп замученного коммуниста, - я им верил не до конца. Но и в кошмарном сне я тогда не мог представить, что нечто подобное будет происходить в моей собственной стране, что я сам, на своей шкуре испытаю все прелести буржуазной демократии.

8 мая 1993 года меня похитили и увезли на мучения в подпольную тюрьму наймиты министра внутренних дел Ерина. Вот как об этом рассказал заместитель министра МВД России Андрей Дунаев автору книги «МВД в лицах», генералу милиции Владимиру Некрасову:

«В 1998 году, через 5лет, мы с Дунаевым продолжаем беседу о событиях 1993 года:

- Значит, в мае 1993 года Ельцин вас поздравлял, а в июле уволил. Что же за это время произошло? Дело только в поездке ваших с Баранниковым жен в Швейцарию или есть и другие обстоятельства?

- Ерунда все это. Хотя Ельцин и пишет об этом в своей книге, но фактически все выглядело не так. Первое мая 1993 года была демонстрация. Я активно участвовал в том, чтобы там не пролилась кровь. Погиб милиционер. Готовилась провокация на 9 мая. Встал вопрос о том, чтобы изолировать на эти дни людей, которые способны пойти на такие провокационные действия. Первым среди таких значился Анпилов. Ко мне позвонил Ерин (Министр внутренних дел - В.А.) и говорит: «Подумай, как изолировать Анпилова, чтобы его на 9 мая не было». Поразмыслив, я пришел к выводу, что это не милицейское дело. Анпилов не преступник. Он депутат и имеет право на неприкосновенность. А потом и Баранников мне сказал, что ты сейчас получишь задание, но выполнять его не спеши. На оперативное совещание собрал начальников подчиненных мне главков МВД. Они высказались за то, что изолировать Анпилова по обстановке надо бы, тем более, что проводится расследование трагических обстоятельств, связанных с 1 Мая. Но в то же время и нельзя идти на нарушение его депутатской неприкосновенности.

Когда я доложил наши мнения Ерину, то он ответил: «Это меня не удовлетворяет. Я же тебе сказал, чтобы его не было 9 Мая». Отвечаю ему: «Ты запомни, Виктор Федорович, что Ежов, Берия, Абакумов, после того как начали делать подобное, прожили лишь по два года. И ты хочешь со мной вместе уйти? Я лично этого не хочу». Ерин: «Тогда у нас с тобой разговора не было».

Я снова пригласил к себе начальника управления разведки генерала Николаева. Поставил ему задачу, чтобы он создал две бригады разведки в усиленном варианте и отвечал бы за каждый шаг Анпилова, чтобы с ним ничего не случилось. Периодически бы докладывал мне. Николаев – молодой генерал, 45 лет, очень дисциплинирован. 8 мая 1993 года я еду на работу в 8 часов утра и вдруг слышу по радио, что Анпилова украли. Значит, с ним все сделано по сценарию Ерина, но другими руками. А мои подчиненные не сработали, не сумели этого упредить. Срочно вызываю к себе Николаева и, не здороваясь с ним, резко спрашиваю: «Где Анпилов?» Генерал весь белый, трясется и отвечает: «Не знаю». Говорю ему: «Иди, пиши рапорт». Уходит, ложится в госпиталь и через три дня умирает».