Наша Няша (СИ)

— Качаться, — пояснил он, потащив её дальше. — Сейчас респ. Герои открыли общий доступ к своей новой клановой качалке.

— А, что это?

— Место, где происходит постоянный респ большого числа мобов. В течение какого-то продолжительного времени. Посёлки не ставят в таких местах. Здесь было место нейтрала. То есть сюда мобы забредали только случайно. А теперь игра подкинула нашествие, которое будет повторяться с завидной периодичностью. Значит, посёлок бесполезно восстанавливать. Зато можно качать свой народ и продавать кач другим игрокам. Вот те и набежали. А вон там, — махнул он рукой, свернув в сторону от набиравшего силу столпотворения истребителей машин, — смазали пятки твои бажичи. Видишь?

— Да, вижу.

— Сбегают. Чтобы не затоптали. А мы их перехватим, пока всем не до них.

Форсировать события корд не стал. Двинул наперерез беглецам прогулочным шагом. Маняша крепилась-крепилась, но всё-таки не выдержала:

— Почему не торопимся? Вдруг, их перехватят другие?

— А пускай зайдут за ту рощицу. Видишь, впереди? Тогда с места респа их не будет видно. И герои не заметят, как у них воруют работоспособное население.

— Я бы не додумалась, — призналась помещица-дилетантка и придирчиво поинтересовалась: — Кстати, а почему тебе вдруг вздумалось тратить время на такие пустяки? Разве тебя не ждут героические свершения?

— И восторженные улыбки поклонниц? — договорил он за привереду почти дословно.

— Куда герою без этого? — хмыкнула Маняша.

— Героя больше интересуют не восторженные поклонницы, а влюблённые в него по уши. Они как-то понадёжней.

— Это комплимент?

— Ещё какой.

— Какой-то сомнительный.

— Сомнительный, зато искренний.

— Искренний комплимент не всегда хорош.

— Хорош привередничать. Как умею, так и ухаживаю.

Маняша не сразу сообразила, что её насторожило. А когда сообразила, чуть не остановилась, поражённая нелепой мыслью, которая так и напрашивалась. Это же их игра: её и Лобачевского. Которая однажды — в их краткие лучшие времена — сложилась сама собой. Начинать фразу с последнего слова собеседника. Не ломая логики беседы.

Тут же услужливая память вернула её на вторую встречу с верхушкой бесов. Когда ей объясняли суть необъявленного квеста, в который она загремела с подачи Мишки. Тур же ещё тогда прокололся. Когда присел перед ней и держал за руки. Как он тогда успокаивал счастливую несчастливицу?

Дескать, решать только ей. А она терпеть не может сложных проблем. И старается при каждом удобном случае увильнуть. Что может сделать и на этот раз. Откуда случайный человек мог знать о её пагубной привычке неизменно трусливо отступать перед неприятностями? Как истинными, так и мнимыми.

А ещё эта его манера не смотреть на неё, а разглядывать — ну, точь-в-точь, как у Лобачевского. Или взгляд человека-скальпеля — такой ни с чем не перепутать. Или особый прищур, когда внешние уголки бровей взлетают в крутом изломе. Игра точно копировала мимику игрока в капсуле на лицо персонажа. Наконец, привычка перескакивать с человеческого тона на нечеловечески ледяной. Значит, всё-таки…

Тур покосился на спутницу в поисках причин заминки. Её привычка к спасительному притворству выручила и на этот раз: Маняша дурашливо надула губы и капризно изрекла:

— Ухаживаю за тобой я. А ты ломаешься, как гусар, которого заставляют пересесть с коня на страуса.

Тоже любимая присказка дедули, пришедшая на ум сама собой.

— Страуса не ел, — нашёлся Тур, несмотря на выбивавшееся из контекста пикировки слово. — А вот обольстительной женской ложью сыт по горло.

Маняша сердцем почуяла: он тоже что-то заподозрил. Поэтому оставила попытку его спровоцировать, оборвав игру:

— Это мне говорит прелюбодей и отчасти тиран.

— Запомнила? — усмехнулся он.

— Такое забудешь, — проворчала она. — Влюбиться в прелюбодея не лучшая судьба для неискушённой девушки.

— А ты меня переделай.

— Даже не подумаю. Нашёл благодетельницу. Ходи испорченным.

— Так, — вдруг посерьёзнел Тур, зыркая по сторонам. — Включился респ.

— Ой! А я и не заметила, — напряглась Маняша, вслушиваясь в нарастающий за спиной грохот, перемежаемый воплями игроков.

— Наши рыбки заплывают за рощу. Приготовься. Установка меняется: у тебя не больше пяти минут. Пока мы выглядели влюблённой парочкой, гуляющей за ручки. Но герои тоже не пальцем деланы. Могут наведаться. А мне с ними драться нельзя: у нас мир. Да и тебе это ни к чему.

— Я постараюсь, — выдохнув, настроилась Маняша на победу.

Догнавшего их киборга беглецы встретили без восторга. Навстречу выступило с десяток мужиков с топорами в руках. Неписи вовсе не выглядели нелепо, рождая воспоминания о слонах, Моськах и прочей ерунде. Нет, эти люди умели себя защищать. О чём свидетельствовало количество спасённых сородичей.

Однако двенадцать единиц благожелательности людей у владетельницы, в конечном счёте, сделали своё дело. Возглавлявшие исход мужички убрали топоры и потянулись к ней. Поприветствовали боярыню, мигом догадавшись, о чём пойдёт речь: их будут сманивать на сторону. Видимо, не впервой — догадалась Маняша.