Наша вина

Дженна продолжала говорить о ребенке, о том, как мы его назовем, о том, где мы будем жить, в какой цвет мы собираемся покрасить его комнату. . даже я начал нервничать. Ноа пытался не отставать от своей подруги, но даже Лион, казалось, понимал, что она уже переходит все границы. Лион и Дженна пошли танцевать, а Ноа оосталась наблюдать за толпой издалека. В какой-то момент Дженна потянула ее за собой, вывела на танцпол, и они немного потанцевали. Я наблюдал за каждым движением Ноа, затаив дыхание, но понял, что с ней что-то не так, когда через десять минут он вернулась, чтобы сесть рядом со мной.

Она не очень хорошо проводила время.

—Ты хочешь уйти? Ты устала?— спросил я со всей тревогой, появившейся в моей голове.

Ноа выдавила улыбку и покачала головой.

Мы продержались еще час, и в конце концов именно я настоял на том, чтобы уйти. Я знал, что с ней что-то не так, и как бы она ни пыталась скрыть это от наших друзей, я полагал, что все еще знаю ее достаточно хорошо, чтобы понять ее настроение. Мы попрощались с Дженной и Лионом и пошли искать машину. Обратный путь до квартиры мы проделали в тишине. Уже внутри я не мог больше сдерживаться. Я притянул ее к себе и сжал в объятиях.

—Скажи мне, что тебя беспокоит.

Она обняла меня за спину и прижалась щекой к моей груди.

— Я думаю, что не было хорошей идеей выходить на улицу сегодня вечером, — заметила она, не глядя на меня. —Это больше не мое, верно? Вечеринки, танцы, учеба в колледже. . Я собираюсь перестать быть собой, чтобы стать. .

Я потянул ее за собой, чтобы посмотреть ей в глаза.

—Ты всегда будешь собой, Ноа; то, что ты собираешься стать матерью, не означает, что ты собираешься измениться.

Она хмуро покачала головой. Казалось, у нее была неразрешимая психическая проблема.

—Нет, это неправда. Ты же слышал Дженну, она все время говорила о ребенке. Люди теперь будут смотреть на меня только так, как на мать. Я больше не смогу быть той же девушкой, что была раньше, и мне страшно, потому что я даже не успела поняла, кто я такая.

Я не хотел, чтобы она был там, я не хотел, чтобы она думала, что ей придется от чего-то отказаться.

—Клянусь, ты останешься тем же человеком, которого я встретил три года назад, Ноа .. тем же человеком, который свел меня с ума, просто войдя в мою кухню и бросив на меня ядовитый взгляд, тем же человеком, из-за которого я потерял "Феррари", тем же человеком, который играл со мной в игру "Двадцать вопросов", тот человек, который хотел стать писателем, путешествовать, открыть приют для животных, научиться серфингу, тот же человек, который поклялся целовать меня каждый день, пока мы больше не сможем этого делать, тот же человек, который однажды сказал мне, что у меня не может быть детей… Ты будешь всем этим и даже больше, Ноа.

Она покачала головой и высвободилась из моих объятий.

— Я знаю, это ужасно так думать, я хочу этого ребенка, я действительно хочу, —призналась она с глазами, полными слез, — Но я не хотела этого сейчас, понимаешь? Я даже не знаю, что я собираюсь делать завтра или чем я собираюсь заняться… Теперь я зависима от тебя, Ник, и как бы ты ни настаивал на своем желании вернуться ко мне, я не могу вести себя так, как будто последних нескольких месяцев никогда не было. .

—Ноа … — я начал говорить, но она прервала меня.

—Это было не то, что я планировала всю свою жизнь, это было не то, чего я хотела. Я знаю, это звучит очень банально, но я хотела быть замужем, иметь дом, финансовую безопасность, работу, жизнь, прежде чем решила создать семью. У меня ничего этого нет, все неопределенно, и я боюсь родить этого ребенка и не иметь возможности дать ему все самое лучшее.

— У него будет все самое лучшее, Ноа, и у тебя тоже. Я здесь, посмотри на меня, я никуда не денусь.

Как я мог заставить ее понять, что моей целью в жизни будет сделать ее счастливой?

—Но ты сделал это. . ты ушел, — повторила она, отстраняясь от меня, когда я подошел ближе, намереваясь прикоснуться к ней. Я хотел, чтобы она успокоилась, я хотел, чтобы она увидела светлую сторону вещей.

— Мне нужно было уйти, — повторил я, становясь серьезным. —Эти полтора года, проведенные в разлуке, изменили нас обоих, Ноа, мы не могли продолжать в том же духе, в котором все закончилось, мы не подходили друг другу в то время. Я не делал тебя счастливой, а тебе удалось причинить мне больше вреда, чем кому-либо, кого я когда-либо знал. —Ноа, казалось, перестала дышать. — Я не собираюсь ничего бросать тебе в лицо, я просто хочу, чтобы ты посмотрела на вещи с другой точки зрения. Судьба решила, что мы снова встретимся, этот ребенок вернул тебя мне, и я счастлив от этого. И ты тоже будешь, Ноа, в этом будет моя задача.

—Что, если на этот раз я не смогу сделать тебя счастливым?

Я покачал головой и обхватил ее лицо руками.