Наша вина

Во-первых, количество звонков стало расти, когда мы поняли, что находиться в разлуке и разговаривать каждый день было тяжелее, чем не разговаривать друг с другом практически год. Я поняла, что он нужен мне рядом со мной, и что по мере того, как ребенок становился больше, мне хотелось умолять его вернуться.

— Мне нужно прикоснуться к тебе, Ноа, — признался он мне однажды ночью. —Прошло так много времени, что я больше не помню, каково это быть внутри тебя.

—Николас...

— Я не должен был уходить, я должен был быть эгоистом, эгоистом, который занимался бы с тобой любовью каждое чертово утро в этой миниатюрной квартирке, которой ты так гордишься.

Я улыбнулась его вспышке и заметила, что тепло, вызванное его словами, охватило меня с ног до головы.

—Надеюсь, никто не подслушивает, как ты это говоришь, — нервно прокомментировала я.

— Я на своем этаже, в своей комнате, на той же кровати, где ты разделась, чтобы свести меня с ума, помнишь?

Я закрыла глаза, да, конечно, я помнила его, Николаса между моих ног, целующего меня, облизывающего меня, делающего меня своей в очень грязной и очень нездоровой форме. Мы были эмоционально разбиты этим тогда, но я бы не променяла этот момент ни на что. .

—Вернись, Ник, — сказала я, вызывая тишину на другом конце линии.

—Что? Что?

Я улыбнулась ему в потолок, нервничая, прижимая телефон к уху.

—Возвращайся ко мне.

— Ты это серьезно?

— Я хочу по-настоящему попробовать, я хочу, чтобы ты был со мной каждый день, я хочу целовать тебя и чтобы ты обнимал меня, Николас, я хочу, чтобы ты вернулся, и Мини Я тоже этого хочу.

Он смеется на другом конце линии.

— Я сяду на самолет, как только смогу, и сделаю с тобой все, что взбредет в твою маленькую головку.

Я закрыла лицо рукой, пытаясь скрыть свою радость и смущение. Да, у меня в голове что-то крутилось. Да!

—И если говорить о Мини, я. . я придумал имя.

—Что? Это серьезно? — Это застало меня врасплох. Мы уже думали об имени? У Мини Я, я имею в виду мини-Ника, уже должны были быть имя и фамилия?

Я неосознанно дотронулась до своего живота.

—Да, я скажу тебе, как только увижу тебя, хотя, если тебе это не нравится, мы вместе подумаем о другом. Наверняка у тебя в голове уже есть несколько. .

Я покраснела, осознав, что ни разу не думала об этом.

В конце концов, мы попрощались словами «Я люблю тебя» и обещанием снова увидеться. Воссоединение было бы особенным, потому что мы наконец-то собирались быть на одной волне… Я умирала от желания поцеловать его, принять все то, что он хотел сделать со мной, все то, что он хотел дать мне, то будущее, которое он так хорошо рисовал перед моими глазами.

Наконец-то я была готова начать все с нуля.

45. НИК

У меня было много проблем в компании. К нам поступали жалобы на увольнения, демонстрации также начали проходить в штаб-квартире в Нью-Йорке, и последнее, что я мог сейчас сделать, это сказать, что ухожу. Я не хотел рассказывать Ноа о том, что происходит, потому что не хотел, чтобы она волновалась, но я боялся, что мое возвращение в Лос-Анджелес будет отложено дольше, чем мы оба хотели.

Быть вдали от нее в эти моменты было для меня дороже всего на свете.

Это сводило Стива с ума, которому я несколько раз звонил, чтобы спросить, ела ли Ноа, когда он видел ее утром, как она выглядела . . я был одержим тем, что с ней что-то случилось. Я боялся, что пресса узнает, что она беременна, и каждую чертову ночь просыпался от повторяющегося кошмара, в котором Ноа теряла ребенка и умирала при родах.

Мне нужно было увидеть ее, прикоснуться к ней, почувствовать своего ребенка и убедиться, что все в порядке. Я знал, что Ноа не понадобится много времени, чтобы попросить меня вернуться, я знал, что мне просто нужно дать ей время, и теперь, когда она попросила меня об этом, у меня были встречи, которые я не мог отменить каждый чертов день.

Ноа была беременна уже шесть месяцев, она не присылала мне фотографий, но Стив сказал мне, что живот уже заметен. Я сказал ей, что я заметил, как она нервничает, и я знал, что она боится реакции людей и реакции наших родителей. Когда мы скажем им, начнется третья мировая война, но мне было все равно. Я был счастлив наконец-то после долгого времени.

Я хотел эту девушку больше всего на свете и хотел этого ребенка всем своим сердцем.

46. НОА

Мне нужно было, чтобы Ник вернулся, ребенок становился все больше и больше, и это было заметно. Я не настаивала на этом, потому что знала, что если меня нет там, то это потому, что я действительно не могу путешествовать. Я нисколько не сомневалась, что Ник хотел быть здесь со мной даже больше, чем я, и это меня очень нервировало.

Моя мама уже дважды звонила мне с просьбой приехать к ней в гости и даже сказала, что заедет за мной, чтобы забрать и поехать на обед. Я сказала ей, что у меня важный экзамен, что я приеду к ней, как только смогу, но она знала меня достаточно хорошо, чтобы заметить, что я странно разговариваю по телефону.

—Ты что-то скрываешь от меня, Ноа, но ничего страшного, мы поговорим, когда увидимся, - сказала она мне в предыдущую среду.