Наша вина

Стив был единственным, кроме Лиона и Дженны, кто знал, что происходит.

Я не говорила ему об этом, но ему просто нужно было увидеть, как он ко мне относится, чтобы убедиться, что он был в курсе всего. Я предполагаю, что он знал о ситуации - Ник, должно быть, сообщил ему об этом.

Через три с половиной недели после отъезда Ника у меня возникла серьезная проблема, когда я открыла свой шкаф и увидела, что у меня уже практически ничего не получается. Больше не было возможности это скрыть, я так запаниковала, что позвонила Николасу, не заботясь о том, что он на встрече или занят. Он ответил после первого же гудка.

—Ты должен вернуться, Николас, — попросила я, пытаясь сдержать слезы. Я больше не могу это скрывать… Я толстая! Одежда мне не идет, люди уже начали странно на меня смотреть… Ты должен вернуться! Мы должны подумать, как мы собираемся рассказать об этом нашим родителям!

У меня был полномасштабный приступ тревоги, из тех безумных приступов, которые время от времени случались со мной.

—Извините, я на минутку, — сказал он кому-то, кроме меня. —Успокойся, веснушка, — добавил он секунду спустя.

—Я не могу успокоиться! — в ужасе закричала я. В комнате был полный беспорядок, повсюду была разбросана одежда. Даже нижнее белье мне больше не подходило, я выглядела ужасно, и, кроме того, я боялась, что Николас, увидев меня, ужаснется тому, как изменилось мое тело всего за несколько недель. .—Я не могу этого сделать . . мне нужно увидеть тебя, мне нужно, чтобы ты обнял меня и сказал, что все будет хорошо, мне нужно. .

—Я только что отправил тебе на почту билет на самолет, — сообщил он мне спокойным и безмятежным тоном, полной противоположностью моему собственному.

—Что? О чем ты?

—Мне тоже нужно увидеться с тобой, я не могу приехать в эти выходные, и поэтому я купил тебе билет, чтобы ты приехала ко мне. Я думал позвонить тебе сегодня вечером и все рассказать, но, поскольку у тебя полномасштабная тревожная атака, лучше сделать тебе сюрприз сейчас.

Я выпустила весь воздух, который был в легких, и упала на диван в углу комнаты.

—Я увижу тебя в эти выходные? — спросила я внезапно взволнованно.

Последние проблески беспокойства исчезли, как волны на морском берегу.

—Да, любовь моя. Как ты думаешь, ты продержишься еще два дня, не сойдя с ума?

Я закатила глаза и сердито зарычала.

— Если бы ты стал своей собственной планетой, ты бы тоже был в плохом настроении, умник, — повторила я, пытаясь казаться рассерженной, но у меня ничего не получалось.

Наконец-то я почувствовала его руки вокруг себя и его губы на своих!

«Ты слышал, малыш? — подумала я, поглаживая себя по животу. Мы полетим к папе!»

Поскольку я не могла поехать в Нью-Йорк в негабаритной толстовке Ramones, в качестве единственного наряда, мне пришлось уступить настояниям Дженны и пойти и купить себе одежду для беременных.

Я ненавидел это слово: «беременная».… Это звучало ужасно, я чувствовала себя тарелкой «предварительно приготовленный» или что-то в этом роде.

—Вот увидишь, мы найдем что-нибудь молодежное, что тебе подойдет. К счастью, ты из тех девушек, которые толстеют только от живота; если бы я посмотрела на тебя сзади, я бы даже не подумала, что ты беременна.

—Отлично, Дженна, с этого момента я скажу людям следующее: пусть говорят мне в затылок.

Я была немного сварливой, но Дженн переносила это с терпением и радостью, что меня еще больше напрягало.

Она попыталась затащить меня в магазин высокой моды, но я наотрез отказалась. Я оказался в GAP, где, когда я свернула вправо, я наткнулась на обычную женскую одежду, что принесло мне огромное душевное облегчение.

По какой-то необъяснимой причине одежда для беременных была втрое дороже обычной, и я была ошеломлена, осознав, что мне придется воспользоваться карточкой Ника. Я еще не использовала ее, и мне не хотелось делать это, чтобы купить себе глупые тряпки. Я пошла прямо в спортивную зону: взяла пару леггинсов и три толстовки с капюшоном. Дженна, со своей стороны, посвятила себя созданию комплектов из трех брюк и двух рубашек, а также выбрала для меня облегающее серое платье.

— Куда ты несешь это? — В ужасе сказала я, —Идея состоит в том, чтобы скрыть это, а не показать миру.

Дженна сердито посмотрела на меня.

—Перестань прятать моего крестника, ладно?

Ее слова потрясли меня по какой-то причине, которую мне потребовалось время, чтобы понять. Ребенок беспокойно шевелился внутри меня. Теперь я могла заметить, когда он спал, а когда нет. Я также узнала, что если я ем сахар, его маленькие ножки начинают танцевать внутри меня, как будто он сходит с ума от радости…

Я ненавидела не быть с Ником, чтобы он почувствовал его первые удары, это было что-то невероятное, и именно поэтому мне нужно было, чтобы он вернулся.

Ему не хватало всего этого.

Я не хотела этого скрывать. . больше нет, по крайней мере.