Наша вина

—Нет проблем, Ноа, я подергаю за несколько ниточек и скажу своей секретарше, чтобы она вам позвонила. По правде говоря, я удивлен, что вы позвонила мне, но я буду рад видеть вас в своей команде, я уверен, что вы умная девушка. Я хотел бы, чтобы вы отправили моему секретарю свой академический аттестат, расписание занятий, а также любые справки, которые вам удалось получить. Мой сектор чисто коммерческий, мне нужна хорошая команда, которая готова облегчить мне жизнь, так что, если вы хорошо разбираетесь с документами, мы можем что-нибудь организовать, чтобы вы работала по несколько часов в день, не прерывая учебу в колледже, не возражаете?

Я чуть не закричал от восторга, Боже, как легко это было, я не могла в это поверить! Ладно, я могла бы попросить Уилла об одолжении, но так было бы лучше; кроме того, именно Баксуэлл дал мне карточку, не так ли?

Я попрощалась, поблагодарив его, и чуть не врезалась в машину впереди на красный свет, от того, насколько я была отвлечена и счастлива.

Я больше не была безработной!

НИК

Я стоял и смотрел на экран своего компьютера, не зная, что мне делать, так как все это продолжало казаться мне полным безумием.

Это было письмо от Энн, социального работника Мэдди; в нем она объясняла мне, что, поскольку больше не осталось никаких сомнений в том, кем был отец моей сестры, и после судебных исков, возбужденных моим отцом против моей матери за то, что она скрывала это в течение многих лет, этому, наконец, пришло время вернуться к своему отцу. Она была передана под опеку, и визиты, которые я ранее назначал для посещения своей сестры, были отменены, и именно мои родители должны были дать мне разрешение или не разрешать мне видеться с ней; те самые родители, которые лгали мне и моей сестре, заставляя ее думать, что ее отец не был ее отцом чтобы потом сказать ей, что все, что она думала, что знала до сих пор, было такой же большой ложью, как и ее дом в Лас-Вегасе.

Когда я узнал обо всем этом, я был рад, черт возьми, конечно, я был рад, что моя сестра наконец-то стала моей, полностью, никакой сводной сестры.

Мне всегда было неприятно думать, что, имея другого отца, я полностью не принадлежал себе, я ненавидел часы посещений и злобные лица Грейсона каждый раз, когда он брал Мэдди с собой. Было ясно, что теперь все будет намного проще, по крайней мере, я так думал.

Моя сестра ничего не понимала; более того, несколько раз, когда мой отец приходил навестить ее, она плакала, пока не задыхалась. Она не хотела идти с незнакомцем, она не хотела уходить из своего дома, она не хотела ничего слышать о своем новом отце.

Я вздохнул, поднося руку к голове. Прямо сейчас я был посредником Мэдди с моим отцом, который, казалось, потерял всякую практику, когда дело касалось маленьких детей. На самом деле дело не в том, что у меня никогда не было особого терпения, просто нужно было посмотреть на его отношения со мной. Что меня действительно удивило, так это его усилия и решимость попытаться завоевать ее расположение.

Мой отец ни секунды не колеблясь, оформил все документы, чтобы ему была предоставлена совместная опека, и чтобы было совершенно ясно, что Мэдисон Грейсон, теперь была Мэдисон Лейстер. Еще не все было решено… ни в коем случае, но больше всего страдала Мэд, и это действовало мне на нервы.

Ее отец, ну, тот который, предположительно, был его отцом более пять лет он умыл руки, он ничего не хотел знать ни о моей матери, ни о девочке, которую я видел взрослеющей. Этот самый сукин сын даже не хотел участвовать в процессе адаптации, через который пришлось пройти моей сестре.

Нам пришлось очень деликатно, но ясно объяснить ей, что ее отца больше нет и что теперь у нее есть новый, который ее очень любит. Что обычно происходит в этих случаях, так это то, что отец, который не является биологическим отцом, борется за опеку над тем, кем до сих пор считала его дочь, по крайней мере, борется за то, чтобы продолжать быть частью ее жизни и, само собой разумеется, оставаться рядом с ней столько времени, сколько ей было нужно. Но этого не произошло, и моя сестра просто повторяла, что любит своего отца, своего настоящего отца, и что она не понимает, почему он разлюбил ее и отдал другому папе.

Моя сестра была раздражительной, и она превратилась из той очаровательной, постоянно улыбающейся девочки в обиженную и обиженную на всех маленькую девочку.

Моя мама переехала в город, уехала из Лас-Вегаса и жила в хорошей квартире в центре города, а Мэдди еще не успела привыкнуть к такому количеству перемен. Единственный, кого она, казалось, хотела видеть, был я, и единственный, кому она звонила поздно ночью, чтобы она могла заснуть. Она была напугана, ей не нравился ее новый дом, говорила она, ее игрушки уже не те, ее друзья были далеко и она не хотела ходить в ту уродливую школу, в которую ходила сейчас: она хотела жить со мной; да, именно это она говорила мне каждый раз, когда разговаривала со мной по телефону.