Наша вина

Я плотно сжала губы и бросила на него ядовитый взгляд; затем я заставила себя улыбнуться и потянула Мэдди в глубь дома. Николас вошел за мной, снял свое черное пальто и повесил его на вешалку. Когда Мэдди вошла, она уже не казалась такой хихикающей, и ее личико исказилось в гримасе, переходящей от страха к отвращению. Я опустилась на колени рядом с ней и сняла ее маленькое красное пальто. Я протянула руку, чтобы передать его Николасу, который взял его и повесил рядом со своим.

Затем в холле появились Уилл и моя мама. Ник подошел к Мэдди, которая встала между нами, спрятав свою маленькую головку за моим телом. Она внезапно показалась нервной и застенчивой.

—Привет, Мэдди! — поприветствовала ее моя мать, подходя к нам. —Я мама Ноа. Могу я взглянуть на твое великолепное платье?

Услышав, что это моя мать, Мэдди подняла на меня маленькие глазки, и я спокойно улыбнулась ей, как бы поощряя ее выйти из укрытия.

—Ты мама Ноа? —спросила она, глядя на нее сверху вниз и выглядывая немного с любопытством.

— Да, я ее мама, и я также замужем за твоим отцом, за Уиллом, —ответила она, когда он подошел к нам. Нервы Уилла трепетали в воздухе; я никогда не видела его таким и предположила, что эти выходные были для него очень важны.

Мэдди подняла на отца маленькие голубые глазки, а затем надула губы.

—Он не мой отец.

Ее голос был резким.

Боже мой, ей было семь лет, и она уже могла заморозить четырех взрослых своими словами!

Тогда Ник решил вмешаться. Он наклонился, взял Мэдди на руки и начал щекотать ее. Девочка отвлеклась и начала смеяться.

Уилл, со своей стороны, казалось, оправился от шока, вызванного тем, что его дочь так открыто отвергла его, и заставил свои губы улыбнуться.

—Давай поедим! — весело предложил он, —. Еды хватит на полк, так что, надеюсь, мы поедим до отвала!

Мы все прошли в гостиную, где находились остальные гости. Мэдди, казалось, обрадовалась, увидев, что есть двое детей, с которыми можно поиграть, выбежала на улицу и побежала к поезду с дистанционным управлением, с которого Уилл сошел чтобы развлечь детей, и села смотреть, как они управляют маленькими поездами. Я заметила, что Уилл не может отвести глаз от Мэдди, и подумала, что он сделает все, чтобы заслужить признание своей дочери.

Я собиралась последовать за ней, чтобы сесть с ними, когда Ник взял меня за локоть и повел обратно в холл, отделяя от группы.

—Ты останешься на выходные? — спросил он меня, и по выражению его лица я поняла, что для него было такой же неожиданностью, как и для меня, снова оказаться вдвоем под одной крышей.

— Я уезжаю в понедельник, у меня экзамен по юриспруденции во вторник, — объяснила я, как будто это могло его заинтересовать. Правда в том, что теперь, когда я снова увидела его перед собой, я не могла перестать думать о последних словах, которыми мы обменялись, и о фотографиях, на которых я видела его с Софией. Ярость, которую я чувствовала внутри себя и которую я пыталась похоронить глубоко в глубине своего существа, вновь всплыла, не позволяя мне держать себя под контролем.

— Они должны были предупредить меня об этом, — сказал он больше для себя, чем для меня.

Его слова меня задели. Он был не единственным, кого эта ситуация беспокоила. Я собралась уйти, желая уйти от него, но он снова схватил меня за руку.

Я ненавидела его прикосновения и с силой потянула, чтобы освободиться. Я встала перед ним и увидела, что он как-то странно смотрит на меня, между смущением и раздражением.

—Перед входом в гостинную— начал он, не глядя мне в глаза, — ты должна знать, что моя сестра ничего не знает о нашем разрыве.

Как я и предсказывала.

—Разве ты не сказал своей сестре, что мы не вместе? — обвинила я его, сдерживая ярость, которую чувствовала.

— Это ребенок, она бы не поняла.

Я посмотрела в потолок, издав фырканье.

— И каков твой план, а, Николас? Вести себя так, как будто ничего не произошло? Я думаю, мы уже пробовали это сделать, и это не дало хорошего результата.

Черт возьми, мне не следовало упоминать о нашей необдуманной встрече в Нью-Йорке, но я имела в виду не это. Николас почти непроизвольно перевел взгляд на мое тело, а затем на мое лицо, что изменило его слегка, что-то, что он замаскировал, проведя рукой по волосам.

Когда он повернулся ко мне, он казался немного нервным и обеспокоенным.

— Я знаю, что мне не следует просить тебя об этом, но я не хочу ей говорить, по крайней мере, не сейчас, когда ее родители расстались, и теперь ей приходится приспосабливаться к своей новой семье… —Я немного успокоилась, увидев его таким измученным; в его глазах отражалась тоска, и я знала причину: его младшая сестра, эта очаровательная маленькая девочка, страдала. —Мэдди без ума от тебя, она не переставала спрашивать меня о тебе, а я просто....

—Ты скрыл от нее правду, — закончила я за него.

—Хороший способ сказать, что я солгал вам, но да, — сказал он, слегка улыбаясь.

Я смотрела на его губы. . я не могла вспомнить, когда он в последний раз улыбался мне, и на мгновение я потерялась в этой улыбке.