Наше послевоенное (СИ)

Зоя старше на год, выглядит старше своих лет и красивая девочка. Ей в Грузии уже в ее 14 лет не дают проходу парни, все время пристают.

Где-то в конце 1961, начале 1962 года мы переехали в город на улицу Маркса, сняли две проходные комнаты на первом этаже маленького двухэтажного деревянного домика. Домик находился рядом с железнодорожным вокзалом во дворе большого пятиэтажного дома, и принадлежал немолодой чете аджарцев - Тебро и Сандро Барабадзе. Отсюда мне удобнее ходить и в школу и на тренировки. Наконец у меня отдельная от мамы постель, я сплю на диване, а она на кровати. Диван старый, пружины поют песни, но сон после тренировок у меня крепкий.

Театр в Батуми грузинский. Иногда приезжает Тбилисские труппы на гастроли, но это редко. Телевизоры в стране только появляются. У дяди Бори и тети Нины в Москве я помню маленький телевизор, КВН, с огромной линзой с водой перед ним.

Основное развлечение в свободное время, помимо прогулок по бульвару - это кино. Киноартисты - это кумиры молодежи, их фотографии принято собирать и хранить в альбомах. В нашем классе киноманка - Зоя Меликян. Она знает и помнит всех артистов, все фильмы и песни из фильмов.

В прокате появилась "Серенаду солнечной долины". Я посмотрела один раз, и успокоилась. Но Зойка тащит нас во второй раз, меня, Арутюнян и Чартилиди, сажает рядом с собой и требует, чтобы мы записывали слова песни, одна первую строчку, другая вторую и т.д. и ни в коем случае не перепутали строки. Песню поют по-английски, надо расслышать слова, которых не понимаешь, и которые заглушаются звуками инструментов и записать русскими буквами. Можно себе представить, что за белиберда получается. Зоя что-то записала, я только часть своей строчки и Софа тоже только часть. Зоя Меликян расстроена нашей нерасторопностью, но не сдается. Она сходит на фильм и в третий, и в четвертый раз и потом будет распевать эту песню на русском и английском языках.

А уж после фильма "Человек-амфибия" по всему нашему приморскому городу несется:

- Эй, моряк, ты слишком долго плавал...

В конце восьмого нас троих и еще недавно появившуюся в классе девочку, Ларису Дурандину, приняли в комсомол.

Сначала решили принять только Зою Арутюнян, она была старше на год, а нас с Софой как не доросших, не принимали. Мне казалось романтично быть комсомолкой и не носить надоевшие пионерские галстуки. Ребята часто снимали галстуки и прятали их в карман, а Верушка налетала на них коршуном с воплями, что они часть нашего, советского флага прячут и стыдятся.

- Сегодня ты снял галстук, а завтра изменишь Родине,- кричала она. Мне были смешны такие надуманные преувеличения, я улыбалась при этих ее словах, чем разъяряла ее еще больше. Я никак не могла поверить, что это говориться всерьез, ведь понятно, что мальчишки прячут галстуки, чтобы казаться взрослее. Демкина со своими заявлениями и наскоками кажется мне комичной, и я улыбаюсь. Придраться ко мне по поводу галстука нельзя, я не снимаю галстук, просто забываю снять его, выходя из школы; каждый день хочу снять и каждый день забываю. Но за свои улыбочки я еще поплачусь.

Наконец, удалось уговорить неприступных членов комитета комсомола, учеников старших классов и они разрешили вступать мне и Софе и заодно Ларисе, и дали устав, который я старательно учила.

При приеме 19 летний парень из 11 класса, толстый и вредный, спросил меня строго:

- А ты помогаешь маме по дому?

Я полчаса назад препиралась с бабушкой, не хотела идти за хлебом, и сейчас смутилась и молчала, не зная, как ответить.

- Так помогаешь или нет? - повторил он вопрос.

Я вспомнила, что вчера мыла посуду после обеда и твердо сказала:

- Да.

- И что ты делаешь? -не унимался он, хотя на него уже шикали остальные члены комитета, что мол пристал к девчонке.

- Мою полы, посуду, хожу в магазин (Последнее я всегда делала из-под палки).

Наконец он смягчился, и началось голосование.

Я сижу, как всегда, на задней парте с Жорой Троицким, романтически настроенным пижоном, постоянно напевающим себе под нос модные песенки и законченным двоечником.

На Камчатку нас сослала Демкина. Я сижу здесь, потому что хорошо учусь, и мне необязательно внимательно слушать учителей, а Жоре бесполезно.

На контрольной по русскому языку Жора просит меня проверить его сочинение. Я согласилась и проверила. Исправила штук 10 ошибок.

Жора был доволен. Ему нужна была тройка, и он считал ее у себя в кармане.

Еще бы, отличница проверила тетрадь! Он мурлыкал свои песенки как-то даже победно.

Он легко раскрывает тетрадь, смотрит и видит привычную двойку! Да, я исправила кучу ошибок, но к своему стыду, я еще кучу пропустила.

Жора был расстроен и я тоже. Вечно сопливый, Жора в углу с удвоенной силой шмыгал носом, а я устыжено молчала. Что тут скажешь в свое оправдание?

Маринка Игитханян, хорошенькая веселая девочка, вся усыпанная веснушками по смуглой коже, армянка по папе, внучка маминой знакомой еще с довоенных лет, сидит на задней парте среднего ряда параллельно со мной вместе с Милкой Шустер.