Нашествие даньчжинов

Но вот сквозь могучие желания пробилось чувство опасности. Я остановился в нерешительности, оглянулся. Ман Умпф продолжал стоять на голове. Хоть лопни земной шар, но асанны, предписанные монастырскими, наверное, лекарями, он выполнит до конца. Характер...

Донимаемый безотчетным страхом, я зачерпнул ведром в первом же потоке. В раздувшемся ведре оказалось много мусора и крупных песчинок, закрывших дно, и я вылил воду. Все-таки надо искать родник... И тут я увидел тигра, припавшего к земле для прыжка. Я оцепенел. Меня сразил один только вид этой скользкой огромной кошки с прозрачными каплями на усах. Я кончился...

Я стоял как столб, когда меня нашли репортеры и вдова.

- Что с тобой, Пхунг?

Удивительно, мысли мои были ясные, и я смог внятно рассказать о встрече с тигром.

- Я узнал его, это был Желтый.

- И что же он делал? - не поверил Освальдо. - Любовался вами?

- Нет, готовился к прыжку. Билли хмыкнул.

- Увидел тебя и испугался! Подумал: великий герой на охоту вышел, надо смываться.

- Желтый не всех кушает! - прошептала вдова, озираясь.

Я подошел к тому месту, где стоял тигр. Следы огромных кошачьих лап в раскисшей глине были уже заполнены водой, от этого они выглядели еще более эффектно.

- О боги... - вдова не могла оторвать взгляд от следов. Да и все были потрясены. Когда до Билли дошло, что это на самом деле следы людоеда, его капюшон приподнялся - волосы, высохшие за ночь, встали дыбом.

Монстр к сообщению о тигре отнесся спокойно, лишь бросил вскользь:

- Он пасет нас. Пришел поглядеть, как поживаем.

И снова нечеловечески трудный марш по залитым водой джунглям. Вцепившись обеими руками в алюминиевую трубу, я старался запечатлеть моего дикаря в моей преисподней, чтобы он не мешал мне понять: почему людоед не разорвал меня?

Я снова и снова восстанавливал в памяти этот эпизод. Осклизлое литое тело, припавшее к островку суши. Задние ноги мелко топчутся, выбирая лучшую опору для прыжка. Звериный азарт в желтых глазах... Потом азарт погас, на кошачьей морде появилось откровенное разочарование. Потом Желтый огорченно рявкнул... Потом обходил меня стороной... Ему пришлось по грудь забраться в медленный поток, вспугнув стайку темноспинных рыбешек. Они с шумом бросились в разные стороны, окатив морду тигра брызгами. Он фыркнул, покосился на меня и беззвучно исчез в плотной стене зарослей, куда, казалось бы, и мышь не пролезет без треска и стегания ветвей.

Но ведь я шел за водой, находясь в трансе, в "режиме раба". И Желтый готовился прыгнуть на раба! И только панический ужас моего предка, по-видимому, спас меня... Забившись в самый темный угол сознания, он тем самым выпустил в жизнь Небесного Учителя, и Желтый это сразу учуял. Он убивает только рабов?!

Красивая гипотеза. Она подтверждала мой вывод о том, что мой уважаемый реликт запрограммировано пасует перед любым монстром. От обыкновенной угрозы он умеет бегать, он способен и постоять за себя с каменным топором в руках. Но тут - столбняк. Паралич души и тела.

...Монстр слез с носилок, чтобы размяться, и пошел впереди с вдовой под зонтиком. Тигров он, по-видимому, не боялся. Воспользовавшись моментом, я сообщил репортерам о красивой гипотезе.

- К чему вы, собственно, ведете, Пхунг? - спросил Орландо.

- То коллективное-бессознательное, о котором так много пишут, надо выделить в себе, представить образ, осмыслить. Это нетрудно сделать, было бы желание... А мысль, познав, заблокирует бессознательно-обычный механизм Просвещения, когда пробуждается разум...

- Вы себя выдали, Пхунг, - перебил Орландо. - Вы хотите превратить нас в революционеров. Да, да, с помощью эпохи Просвещения, дурно вами понятой.

- Он погубит нас, - сказал Билли.

Я уже подозреваю, что вы и есть то первобытное и бессознательное, что дожило до наших дней, - сказал я, не скрывая досады. - В вас, по-видимому, ничего другого нет. Жуткая гипотеза, но она появилась.

- Он еще и оскорбляет, - сказал устало Билли.

- Я заметил, Пхунг, - сказал француз, - вас все время тянет на проповеди. Из вас вышел бы неплохой миссионер.

Он прав, я то и дело срываюсь на проповеди. Но, по-видимому, это уровень Небесного Учителя. Унять его - вылезет на свет молчаливый искатель хозяев на свою шею... А где я сам? Или меня уже нет?

Я тут же сделал попытку проявить себя, опровергнув жуткую гипотезу:

- Если человек в доличностном состоянии, он неминуемо ищет господина, то есть ищет, кому вручить себя. Это мощный инстинкт... И на зов его неминуемо приходит монстр. Потому что у монстров - тоже мощный инстинкт. Если выйти из этого состояния, Ман Умпф потеряет силу, и никакой тигр не сожрет...

- Оскорбления продолжаются, - констатировал Билли с редкостной для него выдержкой. - Значит, мы в до-личностном состоянии, а он...

- Истина не может быть оскорблением, - сказал я. - Человек рождается недоношенной человеческой личинкой. Тут-то вы не будете возражать? И только воспитание в обществе и собственные усилия делают его личностью. Тоже возражений нет? Не будет воспитывающей силы общества - не будет и личности, вернее, мало кто доберется до уровня личности.