Нашествие хазар (в 2х книгах)

Вдруг передний всадник услышал не то стон, не то призыв о помощи. Пустил коня вскачь и на некотором удалении обнаружил у каменного уступа скалы, поросшей ежевикой и малинником, на зелёном небольшом пятачке, на котором цвёл кипрей, привязанную к стволу дуба девушку. Рядом беззвучно так ручей.

Видимо, устав звать, она свесила на грудь красивую, с коротко подстриженными волосами головку. На ремне у пояса висел рог.

Подъехал Незамысл, спрыгнул с коня, сам перерезал мечом путы и освободил девушку. Та открыла глаза, и он поразился их ослепительному васильковому цвету. У пленницы были прекрасны не только глаза, но и лицо, шея, руки и гибкая фигурка. Незамыслу девушка очень понравилась, и он начал её расспрашивать, кто она и откуда, и как зовут? И приказал сделать в этом красивом месте у ручья привал, расседлать коней и напоить…

- Зовут меня Радка, я - дочь воеводы Либуша, которого особо ненавидит Сватава. Её дружинницы поймали меня, хотели взять у отца выкуп, но услышали конский топот, - это ты, владыка, приближался со своей ратью… Я стала кричать, но они побоялись без приказа Сватавы меня убивать, а привязали к дереву рядом с ручьём, чтобы я видела воду и не могла зачерпнуть её. Но в последний момент одна дружинница сжалилась надо мной и привязала к моему поясу охотничий рог… Если бы я сумела отвязаться, то, трубя в него, позвала бы на помощь.

Тем временем воины быстро проделали то, что приказал им вождь, и разоружились. Незамысл взял рог, стал рассматривать. И тогда Радка обратилась с вопросом к вождю:

- Интересно, а какой звук у этого рога?..

И Незамысл, ни о чём не подозревая, протрубил в рог, тем самым подав сигнал воительницам Сватавы, которые того и ждали, спрятавшись в засаде. Вихрем они вылетели из чащи и вмиг перебили не готовую к бою дружину незадачливого вождя, его же самого колесовали, а голову в устрашение выставили на крепостной стене.

Весть о страшном злодеянии сразу облетела земли западных славян, возмущённые, они начали собираться в вооружённые отряды, сошлись у Девина и под предводительством воеводы Либуша приступили к штурму крепости.

Дружинницы дрались, как львицы, но силы оказались неравными. Пришлось им сдать Девин. Сватаву и её приближенных схватили, оставшиеся в живых воительницы разбежались и попрятались в лесных чащах и прибрежных зарослях.

В Девине теперь хозяйничали мужчины. Сватаву как ведьму осудили на сожжение. Привязали её к столбу на помосте, а внизу разожгли огромный костёр. Когда пламя охватило Сватаву полностью, раздались из самой гущи огня её звонкие слова:

- Никогда в Девине теперь не будет спокойно! Я строила крепость, и я её проклинаю… В день тринадцатый месяца серпеня, в пятницу[254]… И учтите - время искажает и стирает слово, сказанное человеком, но, преданное огню, оно живёт вечно…

Красные языки взметнулись кверху, и помост вместе со столбом и Сватавой рухнули…

- Вот так закончилась эта история, - завершил свой рассказ Славомир.

Но, судя по тому, что происходит с Девином, история продолжается, и пророчество колдуньи сбывается… Распри между славянами обостряются, и внешние враги не дают им покоя…

Я ловил удочкой рыбу в Мораве, когда меня позвали, сказав, что из Велеграда вернулись солунские братья. Кстати, рыбачить я пристрастился в монастыре и сие неплохо у меня получается; впрочем, любой монах всегда остаётся заядлым рыбаком - один ловит на удочку, другой - острогой: так добываем мы - монастырские и бывшие - себе пищу, не прося её и не выторговывая… Я поймал приличную белугу и несколько щук, отдал их Кроку и пошёл в крепость. Дорога пролегала через небольшой яруг, заросший густым малинником. Я вступил на проделанную в нём тропку и тут почувствовал опасность - кто-то ломился сбоку. От неожиданности я сильно крикнул. Через малинник резво проскочил мохнатый хозяин леса и мгновенно скрылся в лесочке.

- Эк тебя, топтыга! - воскликнул я и перекрестился. - Думал, смертный час мой пришёл.

Рядом Бивой и Крок разразились смехом.

- Вы для чего ко мне приставлены?! Охранять! - хотел было распечь их, но сам тут же громко рассмеялся.

- Ну и стрекотнул он от вас, отче… И весь малинник обделал!

«Вот так бы и двуногие враги наши… Да их легко не напужаешь…» - отметил про себя.

Рассказал об этом Константину и о том, что подумал на сей счёт, - тот улыбнулся своей печальной улыбкой, глаза его изнутри засветились тревожно.

- Да, - согласился он. - Просто так их не напугать… Вижу я - в земле моравской на своём трудном поприще встретим их предостаточно. Если мы будем стараться, по слову Григория Богослова, «не победить, а приобрести братьев» по вере, то немецкие и прочие латинисты давно ищут власти любою ценою… Враги хитры и изворотливы.

- К их уловкам не привыкать, но надлежит нам и впредь быть настороже…

- Да, Леонтий, осторожность не помешает. И всякие наши действия должны хорошо продумываться и выверяться… Перво-наперво, мы пошлём к Фотию Светония, пошлём и Доброслава. Так мы его и не обратили в нашу веру… - с сожалением заключил Константин.