Нашествие хазар (в 2х книгах)

Рабов заковали в цепи и бросили в темницу. И на какое-то время, поглощённые напряжённой работой, о них забыли; помнил об узниках лишь кто кормил их, да и то не всегда.

Когда же в очередной раз кормилец принёс еду в темницу, то обнаружил её пустой… Поднял шум, сбежались стражники, прибыли Светозар и его сын, но никто не мог даже предположительно сказать, как сие случилось. Запоры на двери не сломаны, никакого потайного хода или подкопа не нашли: не могли же узники улететь, потолок низкий, каменный, мрачный, в темнице ни одного отверстия…

- Наверное, боги - христианский и иудейский - помогли, - усмехнулся Яромир. - Перенесли на небо.

Стражники поняли его шутку, мрачно улыбнулись, - отвечать-то им придётся…

Аскольд и Кевкамен с рындами пробирались верхом между короткоствольными деревьями, росшими в приболотной местности; вначале молча прислушивались к бойкому стуку топоров, - то в нескольких сотнях локтей отсюда рубилась засека. Потом заговорили, но очень тихо, чтобы никто не мог услышать.

- Они в надёжном схроне, княже, - горячо заверил грек.

- Как же ты сумел обмануть стражников? - спросил Аскольд.

- Я не обманул, а подкупил того, кто приносил рабам еду…

- Хотя тайно освободить узников приказал я сам, но падкий на золото человек должен, Кевкамен, быть наказан… Он служит у нас и, следовательно, предал…

- Княже, кормилец оказался христианином, и золото для него не играло важной роли.

- Ты хочешь сказать, что он из милосердия пошёл на предательство?

- Да, княже… И я не бы не стал называть этот проступок таким словом, иначе и нас тогда можно обвинить в измене… Вина тех, кого малый совет предназначил в жертву, полностью не доказана, а мы, их освобождая, действовали исходя из заповедей Господних. И спасибо тебе, княже, что сие дозволил…

- Значит, в понятие христианского милосердия должно входить и прощение своих врагов?..

- Да, должно! Но враги бывают разные… Но что сделали нам те двое?.. И мы правильно поступили, что спасли их… Тем более они пригодятся…

Аскольд повернулся к греку и удивлённо вскинул брови. Но Кевкамен приложил палец к губам, глазами показывая на близко подъехавшего старшего телохранителя по имени Тур, который попросил у князя разрешения обратиться.

- Говори! - недовольный тем, что их перебили, повелел архонт.

- Князь, рынды нашли яму, полную человеческих костей, детских… Она была присыпана сухим мхом.

- Что сие может означать? - спросил грек.

Аскольд призадумался, нервно потеребил подбородок, и глаза его посуровели.

- Поехали… Сейчас узнаем… - пообещал он и повернул коня за старшим телохранителем.

На обочине поляны возле столетнего дуба увидели доверху наполненную детскими костями яму. На краю её жался худой старик с длинной косой на голове, сплетённой втрое и спускавшейся до пят.

- Словили паскуду… В пещере жил. Злющ, как ползучий гад. Изрыгал изо рта огонь. Хазарский колдун… Жрец бога Санерга, - пояснил Тур. - Признался, что сушил кости пленных детей, размельчал в пыль, разводил в воде и поил немощных.

- Детей-то сперва убивали? - снова спросил Кевкамен.

- Он их удавкой душил… Эй, змей вонючий, а ну рыгни огнём! - Тур легонько стукнул рукояткой плётки по голове старика.

Тот сморщил лицо, которое сделалось, как печёное яблоко, округлил безбровые глаза и действительно выдул ртом пламя…

- Вот лешак! - беззлобно проговорил старший телохранитель. - Перед тем как сотворить огонь, он какую-то растёртую труху жевал…

- Ладно, ставь его посреди поляны… Сейчас я разберусь с ним. По закону милосердия… - Архонт весело взглянул на грека, пустил коня вскачь и, поравнявшись с хазарским жрецом, отсек ему мечом голову… Не оборачиваясь, приказал старшему над рындами Туру:

- Бросьте голову в яму с костями, а тело оставьте - пусть склюют птицы или сожрут шакалы. Кевкамен! Заворачивай коня, поедем к кумирне Сварога…

Но по пути на капище заглянули полюбопытствовать, как рубится новая засека. Аскольд сам взял в руки топор, сделал зарубку на дереве на уровне своей головы и, не дорубив ствол до конца, зашёл с тыльной стороны, упёрся плечом и повалил его. Но дерево не упало совсем, а переломилось на месте сруба, ощетинившись длинными острыми выщепами… А Тур и другие рынды, помогая своему повелителю, освободили дерево от листьев и заострили сучья в виде пик… Глядя на ладную работу Аскольда и его телохранителей, лесорубы, трудившиеся здесь, довольно почмокали языком.

- Молодчина! - кто-то вслух похвалил князя.

Но архонт сделал вид, что похвалы не расслышал… Но тут перед глазами его мысленно возникли заградительные насыпи вокруг Киева.

Между Почайной и широким полем засека, тянувшаяся на три десятка поприщ, давно не обновлялась… Деревья сгнили у корня и не могут служить для противника серьёзным препятствием… Конница просочится через такую «засеку» запросто, если впереди пустить тяжёлые волокуши…

На кумирне Аскольд встретил Светозара и поделился невесёлыми выводами. Воевода, подумав, обратился к архонту: