Читаем Нашествие хазар (в 2х книгах) полностью

- Княже, ты вовремя об этом вспомнил… Мои лазутчики доносят: всё более и более хазарских войск подтягивается к границе. Верно, замышляется не просто разбойное нападение, а кое-что посерьёзнее… Судя по всему, они, прорвав наши укрепления, ринутся дальше, на Киев. Нам сие было известно раньше, и я об этом говорил и тебе, и Диру. Каган не поладил с царём хазарским, и поход отложили… Думаю, нужно из древлянской земли отзывать Дира с дружиной, и пусть он, не мешкая и не дожидаясь нас, приступает к усилению оборонительных укреплений вокруг Киева.

- Добре, воевода, - согласился Аскольд. - Посылай к нему от моего имени гонца.

- Яромира пошлю, сына своего…

- Пусть будет так.

В сей момент из кузнечного горна, установленного неподалёку от деревянного Сварога, которого довершали вырубать плотники, взлетели искры и послышались команды Данилы:

- Дидо, клади в огонь железную чушку, а ты, Ярил, посильнее мехами орудуй… Да потом бери кувалду, но после того, как я постучу молотком по наковальне…

- Чуешь, княже, Хват для Сварога уже человеческие головы ковать начинает…

- Хорошо, воевода, но наковано ли достаточно мечей и сулиц?

- Обижаешь кузнецов, архонт, ремесло своё они высоко держат!

- Верю… Железные головы тоже нужны… А на выкованные доспехи и оружие сам взгляну.

«Придирчив, что касаемо дела… С Диром в этом отношении попроще…» - подумал Светозар, а у самого засосало под ложечкой: а вдруг что не понравится князю?! Взыщет!

Но лицезрение Сварога заворожило. Пока бог стоял на корнях трёхсотлетнего дуба: ноги ещё не успели вырубить. А делали его из цельного, не сваленного на землю дерева, - на большой высоте ссекли крону и сучья, выдолбили лицо, шею, плечи, руки. В левой он будет держать су лицу, в правой - серебряный шар. Сварог должен быть огромный и сильный, каким представляли отца Даждьбога и бога огня Сварожича древние русы.

Сварог обладал миром, и в этом залог его крепости, и духовной, и телесной, а железные человеческие головы, положенные у ног бога, олицетворяли её. Поэтому ему пели гимны, звучащие мощнее, чем гимны Перуну, ибо Сварога «сильна стопа, издающая глухой гул, при шаге которой колеблется земля и трясётся море… Бог Сварог есть царь звёзд, а имя его вознеслось выше их… И выше Солнца, и выше Огня…»

Так должно было быть, ибо бог Солнца и бог Огня - всего лишь его сыновья.

Сильного бога ставили русичи на капищах своих порубежных земель, ставили для того, чтобы вороги воочию видели, как сильны русичи сами…

Жертвенников вокруг Сварога было десять, на два больше, чем у киевского Перуна, и класть их Погляд уже заканчивал.

- Как хорошо бы обновить сии камни сожжением тех двух рабов, - похлопал по жертвеннику Погляд, обращаясь к Светозару: к князю не посмел… - Да говорят, что они сбежали…

- Не твово ума дело, - оборвал словоохотливого каменщика воевода.

Улучив время, когда Светозар отъехал, чтобы поговорить со жрецами, Аскольд спросил Кевкамен а:

- Что тебе в последний раз поведал хазарин? Всё не находилось возможности полюбопытствовать…

- Княже, я уж сам уединиться с тобой искал случая, да подходящего не сыскивалось…

- Ладно, говори скорей.

- Хазарин, благодарный нам, что спасли от смерти, сообщил: каган Завулон его и ещё с ним человека послал в Киев к иудею Фарре с повелением снабдить их в обратную дорогу планом укреплений города… Этот гонец был схвачен, другой - ускользнул, поэтому нужно его срочно поймать.

- Ты, Кевкамен, хорошо содеял, что освободил узников… Мы условились с воеводой - послать к Диру его сына… Но сделаем так: пусть Яромир в Киеве сперва займётся лазутчиком, а как только тот от Фарры получит план укреплений, отрядит своих людей для наблюдения за ним и тайного сопровождения… А уж здесь мы его перехватим. Яромир после того поедет на Припять.

Когда поведали обо всём Светозару, тот изумился придумке и признал её правильной. Яромиру же было дано точное описание внешности того, другого хазарина.

Я хочу обратиться к тебе, Светозар, - после небольшого раздумья промолвил князь. - Хотя об этом лучше бы поговорить с Вышатой, он-то, наверное, наслышан, кто поселил на Замковой горе Фарру?.. И поселил иудея будто бы за немалую мзду…

- Наслышан и я, архонт… Говорят, что Дир…

- На брата сие похоже… - сверкнул глазами Аскольд. - Но если это подтвердится, я спрошу с него!

Князь повернулся к старшему телохранителю и велел скакать в селение. Светозар подозрительно покосился на рында, отметив про себя, что их разговор тот намеренно слушал…

Оставшись наедине, отец с сыном взглянули друг на друга и на какое-то время онемели от удивления.

- Хорошо, что я ещё не успел наказать охранников темницы… Снял бы головы и с тех, кто невиновен…

- Воля княжеская непредсказуема… А с узниками добро получилось…

- Что велишь сделать с тем охранником, которого подкупили?

- Сделай вид, будто ничего не знаешь…

- Но только пока. Покуда Аскольд здесь. А как вернусь, я его спроважу к жрецам. На сожжение… - заключил Яромир.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза