Наши годы

Я схватил ее за руку. Она вырвалась, перебежала улицу, остановилась под козырьком троллейбусной остановки. Это было смешно, стоять там. Какие троллейбусы в это время? Однако пока я закуривал, троллейбус, как призрак, показался из-за поворота. Сама судьба послала его в доказательство, что я в сотый раз — кретин, а Ирочка… Что ж, ошиблась, с кем не бывает. Судьба всегда была против меня. Ирочка вскочила в троллейбус, двери закрылись. Он покатил по Воробьевскому шоссе прямо к Ирочкиному дому.

Как я бежал! Наверное, никогда в жизни еще так не бегал. Задыхался, едва не падал, но темпа не сбавлял. Я загадал: если остановлюсь, отстану, произойдет что-то ужасное, непоправимое. Хотя, конечно, ничего бы не произошло. Темень, стук сердца, в ушах свистит воздух. Тусклым желтым овалом плыло передо мной окно троллейбуса. И Ирочкина спина. Она смотрела вперед, не подозревая о моем славном спринте.

— Ты что, бежал за троллейбусом? — изумилась Ирочка, выйдя на остановке, заслышав мой топот, увидев меня, спятившего ночного бегуна.

Говорить я не мог. Рухнул на скамейку.

— Зачем? — устало спросила Ирочка.

— Хотел догнать. Боялся, что уедешь… Потому что…

— Что потому что? Говори, я слушаю.

— Я тебя люблю.

Каких усилий потребовали эти слова. Однако я произносил их в последний раз. Мосты не строятся из воздуха. Всему на свете есть предел.

Ирочка подошла ко мне вплотную. Под глазами темные круги. Я вдруг заметил седину в ее волосах. Странно было говорить с ней о любви. Она провела сухой жесткой ладонью по моему лицу.

— Спасибо, дружочек. Только вот ведь в чем дело: ты мне не нужен. Ты мне совсем не нужен, Петенька, дружочек, пойми же ты это!

Я все еще не мог нормально дышать. Вздыхал, как рыдал. Вероятно, это было отвратительно.

Ирочка легонько коснулась холодными губами моих дрожащих губ.

— До свидания, дружочек, — сказала, — до свидания. Пора со всем этим кончать. Я тебя не люблю, что тут поделаешь? Прости, если что не так. Все, конечно, не так, да только… — махнула рукой. — До свидания, Петенька, — пошла к своему подъезду.

Я вскоре увидел, как вспыхнул свет в ее окне. На серой шторе, точно в театре теней, возник ее силуэт. Ирочка сидела, опустив локти на стол, обхватив голову руками. Как будто читала.

Через некоторое время начало светать. На газонах зашевелились скворцы.

Я пошел домой.

ПРО ИРОЧКУ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Утром на нашем этаже газетно-журнального комплекса было тихо. Нервные сотрудники и авторы еще не усыпали пеплом ковровые дорожки. Я вышел из лифта, пошел по коридору в нашу комнату. У двери остановился как вкопанный, заслышав голоса Ирочки и Владимира Антоновича. Сначала говорила Ирочка — горячо, взволнованно. Ничего было не разобрать. Владимир Антонович отвечал спокойно, отчетливо: «Да, мне не нравится, когда всякая шелупонь оскорбляет меня в моей же собственной машине. Что? Нет уж, уволь, сама разбирайся со своими дружками. Ах, это… Ну, знаешь, милочка, в твоем-то уж возрасте никто из этого не делает трагедии. Ведь не впервой, мне-то можешь не врать… Ну да, да, можно еще пожаловаться моему начальству, написать в партком. Вот тебе на память визитная карточка моего руководителя. Ты, честное слово, меня смешишь. Господи, какая трагедия! Три дня в любой больнице по месту жительства. А сейчас, может, и быстрее, давненько, извини, не интересовался этим вопросом. Если по знакомству, то вообще в этот же день. Слушай, хватит! Давай не будем об этой мифической любви, как ты не понимаешь, это, наконец, смешно! Ах, вот оно что… Я так и думал. Ладно, я не жадный. Пожалуйста, если ты полагаешь, что я как-то к этому причастен… Кстати, советую тебе потрясти и нашего молодого друга. Всё — прибыток. Пока!»

Дверь распахнулась, мы оказались лицом к лицу.

— А вот, кстати, и он, собственно персоной! — обрадованно воскликнул Владимир Антонович. — Он подслушивал! Плакал твой прибыток. Ну что, — хлопнул меня по плечу. — Руку подлечил?

— Вон! — закричала Ирочка. — Убирайся вон! Возьми вонючие деньги, скотина! — скомкав, швырнула в дверной проем десятки. — И ты убирайся! — вытолкнула меня в коридор, захлопнула дверь.

…В этот день я ушел с работы, так и не приступив к работе, что было явным нарушением дисциплины. Зачем-то потащился на работу к Игорю Клементьеву. Там встретил нашего сокурсника Сережу Герасимова, которому вскоре предстояло ехать на Чукотку по распределению.

ЧУКОТКА VI

…Потом я заснул, потому что не слышал команды пристегнуть привязные ремни. Сквозь сон зато видел, как самолет нырнул в чистый воздух над синим Беринговым морем. Сопки укрупнились, корабли замельтешили на воде, мелькнули и пропали белые рафинадные домики Анадыря. Окончательно разбудил толчок шасси. Я подпрыгнул в кресле. Самолет уже бежал по посадочной полосе. Вскоре он остановился напротив здания аэропорта. Смолкли турбины. Подъехал трап. Народ потянулся на выход. Девушка-соседка, помахивая сумкой, шла по салону. Глупо было ее догонять. Столько времени сидел рядом в кресле, а знакомиться решил, когда прилетели!