Наши границы

– Я спросил тебя то же самое, но ты предпочла с кем-то переписываться. Кто он?

– Не думаю, что моя личная жизнь – ваше дело, – прищурив глаза, я смотрю на Этана, пока он ослабляет галстук.

Хмыкнув, он что-то говорит себе под нос и резко вздохнув, приподнимает один уголок губ:

– С тобой сложно.

– С вами не легче, – непроизвольно подмигиваю ему, отчего хочется стукнуть себя по лбу. Не удивлюсь, если он прямо сейчас достанет бумаги и распишется в углу, чтобы меня выкинули обратно в Лондон первым же мусоровозом.

Но Харрис улыбается, что не придаёт мне спокойствия. Он улыбался и бедной Эйвери, когда увольнял её. Я уверена, что он будет улыбаться и тогда, когда спустит курок и выстрелит мне в голову.

– С этим разобрались. Могу поинтересоваться, что Вас ко мне привело?

– Можете.

Жизнь меня ничему не учит.

– Интересуюсь, – ещё шире улыбается Этан, игриво дергая бровями.

– Мне нужно дописать сочинение, потому что перед рождественскими каникулами его надо будет сдать. И так вышло, что Вы – мой наставник, если Вы не забыли.

– Не забыл.

– Значит мы можем начать работать над этой писаниной, чтобы мы закончили и не виделись больше никогда в свободное время? – удивительно, но от сказанных слов у меня что-то кольнуло в сердце. В таких случаях отец говорит, что это моя совесть пытается достучаться до меня, но в чём я сейчас неправа?

Лицо Харриса кривится, будто от боли, и мужчина медленно расстилается на кресле.

– Вы хотите, чтобы я оставил Вас в покое? – с трудом шепчет он.

– Да, – и новая иголка впивается в грудь. Что это нахрен такое-то?!

– Как скажешь, не могу же я заставить тебя находиться со мной всё время, тем более у тебя на носу важный матч, который ты вновь должна выиграть, – он пытается говорить непринужденно, но хрипота выдаёт его, как и застывшие слёзы.

Неужели я обидела самого Сатану?

– Что за матч? – хмурюсь я.

В прошлый раз меня предупредили об игре за короткий срок до её начала, так что сейчас я засуну палку в жопу и ему, и Диего, если они вновь решили подставить меня тем же образом, что и тогда.

– Брайант, – с отвращением выплевывает он и нагибается к шкафчику в его столе и передаёт мне какую-то бумажку, – это список команды, которая будет играть против вас. Знаешь кого-нибудь из них?

Внимательно вчитываюсь, замечая все больше новых фамилий с каждой строчкой.

– Вивьен Макмайклз, – говорю я ему, отрывая глаза от бумаги.

– Расскажи мне, что ты знаешь о каждой знакомой тебе девушке в этом списке, – просит он железным тоном, не терпящим возражений.

Брожу в голове среди полок с информацией, пытаясь найти нужную.

– Команда зовёт её Вив. Насколько я знаю, она их капитан, если её еще не сняли.

– Её не сняли. Ты знаешь о ней ещё что-нибудь? – нетерпеливо спрашивает Этан.

Напрягаюсь.

– Несмотря на то, что она крутой командир, она ведёт грязную игру и учит этому своих марионеток. Каждая на поле не делает ни шагу без неё; всё, что они делают, это чётко выполняют её приказ, – в школьное время мне доводилось всего раз съездить в спортивный лагерь, но этого хватила мне на всю жизнь, чтобы знать всех своих нынешних соперников и знать все их недостатки. И Вив одна из тех, с кем я познакомилась в том лагере. Она никогда не ходила одна, всегда была со своей шестёркой – Ташей, которой умела манипулировать. Да она в общем то умела манипулировать каждым, но точно не мной.

– Дальше.

Я снова утыкаюсь в текст в поиске следующей знакомой фамилии.

– Авани Кэмпбелл. В прошлом году её хотели выкинуть из команды из-за того, что заметили в её моче наркоту. Она ещё та сука. Если Вив играет грязно, то Авани говорит всякую дрянь, выводит тебя из себя, провоцируя, а потом ты не замечаешь, как клюёшь на эту удочку, и тебя дисквалифицируют.

Харрис хрустит пальцами.

– Она хуже, чем просто сука. Ты знаешь за что уволили их прошлого тренера?

– Я не знаю всех деталей, но, по-моему, она наврала, что он лапал её, а её родители помогли продвинуться делу с его увольнением. Это всё, что я знаю, – я пожимаю плечами, и Этан кивает мне, чтобы я продолжала.

– Тори Блек. Она самая большая девочка в команде, к тому же со скоростью гепарда. Она любит насилие.

– На это её подбивают другие девушки из её команды, – мрачно ворчит Этан. Конечно, он не лучший человек, но он не одобряет игру Брайантовских шлюх, – думаю, на этом достаточно, чтобы сделать вывод: игра будет непростой.

– Да уж.

– Да уж? Это всё, что ты хочешь сказать?

В растерянности я снова пожимаю плечами и этим раздражаю его так, что он срывается на крик.

– Грейс, Принстону нужна победа!

– А мне нужна учёба, но изнурительные тренировки каждый день ради победы вашего Принстона, мне не нужны, – сжимая челюсть до хруста зубов, я вдавливаю ногти себе в бёдра.

Этан шумно выдыхает. Вздёрнув подбородок ввысь, он отчеканил:

– Я, кажется, понял, к чему ты клонишь, – интересно, к чему же? – Я освобождаю тебя от сочинения, если ты обещаешь мне выиграть.

– А что если я проиграю?

Этан готов наброситься на меня в любую секунду: