Наши в ТАССе

– Всё равно её это печаль. Она ж заведует машбюро. Маркс умер, остался марксизм. А что останется после смерти машинистки? Горькие очепятки…

– А мне, – вспоминает Ленка Хорева, – раз напечатали «Орехово-Хуево» и «альпинисты взобрались на пис Ленина».

Обозреватель Иван Павлович Артёмов в прощанье вскинул руку:

– Иду писать в библиотеку. Позвонят мне – не зовите. Только разве что Брежнев…

– А если Косыгин?

– Не звать.

Из парткома звонит Колыванов. Я в библиотеку к Артёмову.

– Иду, иду! – кладёт ручку на стол Иван Павлович. – Тоже почти Брежнев.

Бузулуку попенял Медведев:

– Мало пишешь!

Медведев вышел. Бузулук трёт ладошки. Хорохорится:

– Эх, ребята! «Жуть стала лучше, жуть стала веселей…» С поебельника начнём давать информацию. По телефону уже застолбил на ЗИЛе.

– Так сегодня понедельник, – говорю я.

– Так сегодня и начнём! У нас это быстро!

Хорева торопливо шпаклюет щёки, красит губы, глядя в круглое карманное зеркальце. Оправдывается:

– Вызывает главный. Навожу марафет.

Она выходит на середину комнаты, вертит перед моим носом и одной и второй ногой:

– Заметно, что разные чулки?

– Нет. Разве только разглядит Колёскин, когда снимет.

– Пусть попробует… Разные чулки… Эх эта жизнь советской интеллигенции…

14 января

Лена попила воды и жалуется мне на себя:

– В пьянстве не замечена, но по утрам пью много воды.

– Читай газеты. Перестанешь пить.

– Да мне прежде надо помазюкаться. А потом газеты. А я потеряла орудие труда чем мазаться – чёрный карандаш.

Сегодня хоронили шишкаря Носова. Пихнул в могилу рак прямой кишки.

Рак в ТАССе – руководящая болезнь.

15 января

Не гони пургу на одном выдохе

Медведев мне:

– Почему ты не пишешь свои материалы?

– О чём? Дайте объект.

– Сначала покажи себя.

– Да что я информацию не напишу? Я десять лет заведовал отделом в областной газете!

– Чего здесь рекламировать, сколько работал. Ты покажи!

– Закрепите за мной конкретный объект. Сколько свободных объектов! А как показывать? На пальцах? Сидя здесь тему не выдумаешь. С потолка разве содрать?

– Я дал тебе тему.

– О дорогах пятилетки ТАСС уже писал.

– Можно ещё.

– Что об одном и том же талдычить?

Медведева вызвали на выпуск А.

Как только закрылась за Медведевым дверь, Бузулук подлетел меня подвоспитать:

– Анатолий – свалился в крематорий!

– Все будем тамочки! – огрызнулся я.

Он наклонился ко мне, сбоку облокотился на мой стол и положил другую руку мне на плечо:

– Случайно ты в Кащенке[29] не лежал в палате президентов? – с ласковой насмешкой спросил он.

– В связи с чем ты вдруг так забеспокоился о моём здоровье?

– Ты как с дорогим товарисчем лимоном[30] разговариваешь? – мягко упрашивающе заговорил он. – Конечно, дрожать перед ним, как таракан перед гусем, негоже… «В России три беды: дураки, дороги и дураки, указывающие, какой дорогой идти». Медведев вот такой указун. Не молчи. «Молчание ягнёнка – свидетельство того, что он уже готов стать бараном». Не гнись особо перед ним. Негоже и пи́сать лимонадом.[31] Но… И всё-таки ты скозлил,[32]

не так пошёл. Напроломку попёр! Хороша святая правда, да в люди не годится! Запомни. Правда в лаптях, а кривда, хоть и в кривых, да в сапогах. А ты… Ты тут ошибся. А ошибся, что ушибся: вперёд наука! И такая наука… Разговор с началюгой – хитрый дипломатический танец! Начинай с ласки. Ласковое слово пуще дубины. Тебя учить? Запевай так. Я с низким поклоном и персональной просьбой прошу вас, Александр Иванович… А ты? Что ты гонишь пургу[33] на одном выдохе? Ты вдыхай! Ну ты понял? В д ы х а й! Да глубже! А на одном выдохе долго не протянешь… У тебя какая-то отчаянность. Что с тобой?

– Ну… Пошёл ты… Чего он объект не даёт?

– Да так он тебе и не даст. Разве так просят? Ты докажи, что и мы не на руку лапоть надеваем! Будь похитрей. Тихонько подойди, сядь в кресло у его стола и тихим, виноватым голоском скажи: Александр Иванович, может, дали б мне какой самый захудалый объект?

Тут вошла Хорева. С морковкой в руке и во рту. Жуёт.

Бузулук подивился:

– Хорёва! Ты что, прыгнула на заячью диету?

– Врач повелел. Раз жалуетесь на плохое зрение, говорит, больше ешьте морковки. Помогает! Вы видели хоть одного зайца в очках?

Бузулук похвалился ей:

– Слышь, Хорёва! Анатолий хотел рвануть на автономию. Да Алекс Иваныч высочайше не дозволили-с.

– А чего ты не хочешь написать о дорогах? – говорит мне Ленок.

– Да ну его… Позавчера о мостах, вчера о стали, сегодня о торгашах, завтра о дорогах. Чего он подсовывает мне всякую всячину? Пусть даст один объект, я буду изучать одно дело, поглубже буду влезать. А так он ходу не даёт.

– Я-то его знаю. Тот-то я и впала в детство, стала заниматься выпуском «Пионер». Я ушла от Медведева. Не могу на его морду смотреть. Вечно сопли пузырём…[34] Знаешь, он тебе ходу не даст. Пиши мне в вестник. Будет потом что показать, на что ты способен, когда зайдёт речь о том, что ты можешь. Вот я открываю рубрику «Рассказы о пятилетке». Напиши о чугуне.