Насилие

— Все хорошо, Молли. Лучше расскажи мне: каково встречаться с таким роскошным мужчиной, как Найджел?

Мне нужно было разозлиться. И не просто разозлиться, а прийти в ярость. Не хочу, чтобы моя рука дрогнула в неподходящий момент.

— Найджел просто замечательный! У него неплохая квартира, но скоро он переедет в один из самых дорогих небоскребов. Он обаятельный и целеустремленный. Правда, я не уверена, что у нас все серьезно, но нас пока что все устраивает. И он просто шикарный любовник! Мы полночи не слезаем друг с друга, — в ее голосе звучала страсть.

Я получила то, что хотела. Я бесшумно открыла сумочку и надела перчатку на правую руку. Хорошо, что было темно. Она ничего не заподозрила. Я нащупала нож. Отступать поздно. Я взяла нож в руку. Мой взгляд сосредоточился на шее Молли. Воцарилась абсолютная тишина, Молли не знала что сказать. Тишину нарушал лишь стук ее каблуков.

— Молли…

Стук. Стук. Стук.

— Да, Ребекка?

Стук. Стук. Стук. Давай, скажи ей!

— Ты знала, что Найджел принадлежит мне? И только мне!

Она хотела ответить. Но было поздно. Я ударила ее в шею. Молли пошатнулась и упала. Руками она пыталась заткнуть струю крови. Наверняка, я попала в артерию. Мне захотелось ударить ее еще. За все то дерьмо, что происходило со мной.

Я чувствовала на себе ее взгляд. Она шипела, пытаясь проговорить что-нибудь, но мне было все равно. Я спустилась над ней и полоснула ножом по ее лицу. Молли начала вопить от боли. Я ударила ее ногой по голове. Кажется, бедняжка потеряла сознание.

Разорвав рубашку Молли, я начала кромсать ее грудь. Она выглядела ужасно. Самый гнусный извращенец не посмотрел бы на нее.

Пора было уходить. Пришлось покидать переулок, опираясь на стену. Мне было плохо. Нащупав мусорный бак, я засунула нож вглубь мусорной кучи. В следующем переулке удалось избавиться от перчаток, скомкав их и сбросив в решетку канализации. Теперь ничего не связывало меня с тем преступлением.

Пройдя несколько кварталов темными улочками, я добралась до дома. По пути я наткнулась на шумную компанию пьяных парней. Увидев меня, они остановились и с ужасом посмотрели на меня. Наверное, я выглядела не очень.

Войдя в квартиру я быстро закрыла за собой дверь и побежала в ванную. Меня опять стошнило. Сердце билось так сильно, что еще немного, и в морге рядом с Молли могла оказаться я. Нужно было умыться. Увидев себя в зеркале, я застыла на месте. Мое лицо было в крови. Это объясняет поведение тех парней. Моя шея была вся в крови. В крови Молли.

Я начала задыхаться. Потом зарыдала так, что перед глазами встала пелена из слез. Я могу гордиться собой. Я смогла сделать это.

Когда я убью еще двоих, возможно, опытные детективы поймут, что это совершила одна и та же девчонка. Меня быстро найдут, поскольку я уже наследила. Много следов. Пресса даст мне прозвище. «Ребекка, убивающая из-за неразделенной любви». Нет. Слишком длинно. «Ребекка — мстительница». Нет, тоже не то. Ведь моим жертвам воздастся за их поступки. Меня осенило. «Ребекка — карма». Или лучше просто «Карма». Мне нравится.

Мне стало весело. Я начала смеяться. Смутно видела из-за слез и смеялась так, что у меня свело челюсть. Приняв душ, я легла в постель. Есть мне не хотелось. В моей душе царил покой. Я поняла, что нахожусь на верном пути. Осталось повторить то же самое два раза, но уже более изобретательно. Ведь карма — довольно сложная штука.

Глава 11. Отголоски прошлого

Февраль.

Утром я пришла на работу вовремя, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания. В закусочной уже были полицейские. Они опрашивали Пэртона. Увидев меня, они жестом руки попросили меня подойти. На все вопросы, связанные со смертью Молли, я отвечала, как наивная дурочка. Узнав детали убийства, я изобразила предобморочное состояние. Я рассказала, что не видела Молли, когда вышла из закусочной. Кажется, в ее планах было отправиться к своему парню, имя которого я не знала. Они мне поверили.

После того, как они ушли, ко мне подошел Пэртон. На нем лица не было. Он глубоко вздохнул и произнес:

— Здравствуй, Ребекка, что думаешь насчет всего этого?

— Это просто ужасно, мистер Пэртон! Я… Я не могу поверить в то, что мне рассказали. Бедняжка Молли. Кому это было нужно?!

— Надеюсь, полиция все выяснит, — сказал он мрачным тоном.

— Не сомневаюсь, сэр!

— А теперь пора за работу. Нам открываться через десять минут.

— Да, конечно, мистер Пэртон.

Я решила отработать еще пару недель. Быть послушной девочкой. Чтобы никто даже не подумал о том, что убить Молли могла я. Тем более, это хорошая возможность изучить Мартина Пэртона, чтобы затем нанести ему удар в самое сердце (в буквальном и переносном смысле).

В конце следующей недели, когда история с Молли немного поутихла, я постаралась вывести Пэртонп на откровенный разговор:

— Мистер Пэртон, я уже полгода работаю в закусочной, но почти ничего не знаю о вашей жизни вне этих стен и тех спортивных достижениях, о которых знают многие жители Нью-Йорка…

— Ладно, пока никого нет, спрашивай.