Наслаждение Темного Принца

Отзвук боли в его голосе поколебал показную стойкость Люсии, грозя снова пролиться слезами. Лаклейн низко зарычал в ответ, отчаянно стараясь поддержать брата. Набрав в грудь побольше воздуха, валькирия, затаив дыхание, остановилась вслед за ними перед дверью камеры. Внутри, валялась опрокинутая покореженная койка. Скомканный тюфяк заброшен в угол. Большую часть просторного помещения окутывал полумрак.

Из тени сверкнули глаза Гаррета, так же как в тот самый первый раз, когда Люсия встетила его на болоте в Луизиане. Но теперь они светились голубым. Она заметила, что его тело бугрилось мышцами, клыки сверкали, а черные когти стали очень длинными. Зверинное воплошение, которое обычно едва мерцало вокруг него, теперь отчетливо видимое скрыло собой человека. На ликане бли только джинсы, и те — в лохмотьях. Следы когтей исполосовали его тело и каменные стены вокруг. Льдисто-голубой пристальный взгляд, вначеле замерший на лице Люсии, переместился. Он отказался смотреть на нее и прижался к дальней стене клетки, отодвинувшись настолько, насколько мог. Эмма прошептала:

— Он думает что ты не настоящая.

Люсия не мыслила, как он мог выносить такие страдания, жалея, что не всилах взять на себя эту ношу.

— Тогда я должна убедить его в обратном.

Лаклейн проронил:

— Это не просто превращение, к настоящему времени зверь настолько овладел им, что это походит на безумие.

Люсия слушала краем уха.

— Действие транквилизаторов ослабло. Надо снова ввести ему дозу.

Она показала головой:

— Нет, мне нужно, чтобы он был в сознании. Просто впусти меня к нему.

— Очень хорошо, — прошептал Лаклейн. — Ты должна держаться за моей спиной…

— Я должна остаться с ним наедине.

Люсия сделала бы все что угодно лишь бы вернуть Гаррета.

Могу стать очень плохой. Так что уходи Лаклейн, остальное не твоя забота.

— Черт побери, валькирия, я не могу гарантировать твою безопасность. И Гаррет ожидал бы, что я защищу тебя ести он не может.

Люсия видела, что Лаклейн даже не смеет надеяться на то, что она в состоянии спасти его брата. Он разрывался между желанием позволить ей попробовать и чувством ответственности за нее.

Я упрощу ему задачу.

Натянув лук, валикирия сухо произнесла:

— Какое место ты предпочитаешь на этот раз, оборотень?

— Тетя Люси!

— Ты даже не представляешь, как он стал силен изменившись! — возмутился Лаклейн. — Я отправлю тебя в логово льва. В своем помешательстве он может нечаянно искалечить тебя, думая, что ты — дух, посланный, чтобы мучить его. И учитывая, что он является самцом в прямом смысле этого слова, да еще рядом со своей парой, он, вероятно…

— Пойми, Лаклейн. Я пришла сюда за своим мужчиной и не уйду без него. Если мне придется жить здесь с Гарретом, я буду.

— Не сомневаюсь. Но нет не единой записи в истории клана о ликанах, возвратившихря из звериного обличия.

— И никаких записей, как справиться со злом, с которым Гаррет столкнулся. Он не причнит мне вреда.

Эмма мягко спросила:

— Тетя Люси, ты готова поставить на кон свою жизнь?

— Гаррет и есть моя жизнь.

Эмма и Лаклейн пристально смотрели друг на друга, пока, наконец он не кивнул. Открыв дверь камеры, Лаклейн откашлялся и пробормотал:

— Он скорее отреагирует, гм, если ты будешь вести себя по-звериному.

По-звериному? Заметив ее замешательство, он уточнил:

— Гаррет сейчас походит на волка. Просто используй все, что знаешь о волках.

— Уяснила, — ответила валькирия, кладя лук на землю возле решетки. Если потребуется, она будет рычать, царапаться и кусаться. — Закройте за мной дверь и уходите. Пожалуйста.

Когда Лаклейн заколебался, Эмма обратилась к нему:

— Пойдем. Она знает, что делает.

— Очень хорошо, — пробормотал он, кладя руку на плечо Люсии. — Верни нам моего брата.

— Я так и намереваюсь. О, один момент. — Она отвязала и вручила Эмме колчан. — Перемести его прямо к Аннике. И забери своего большого мужа с собой.

Эмма нахмурилась, принимая колчан.

— Что это?

— Вероятно, самое сильное оружие из существующих. Нечто удивительное, ради чего многие люди и боги готовы пойти на убийство.

Но для меня гроша ломаного не стоит по сравнению с Гарретом.

Сглотнув, Эмма кивнула:

— Хорошо. Удачи, тетя Люси.

Как только Лаклейн закрыл за ней дверь и увел Эмму из подземной тюрьмы, Люсия без страха приблизилась к Гаррету стоящему в глубине камеры.

— Ш-ш-ш, Гаррет.

И медленно протянула руки к нему. Оборотень по-прежнему отворачивался, словно ему было мучительно больно смотреть на нее. Когда она осторожно коснулась его груди, он вздрогнул, не из-за своих ран, а потому что она причиняла ему душевные страдания.

Люсия подалась к его уху и прошептала:

— Я здесь, Гаррет.

Он застыл, когда она провела ладонью по его напряженной спине.

— Я позабочусь о тебе.

Ликан явно обнюхивал ее, вероятно, не сильнее чем обычно, но более очевидно. Он и не пытался этого скрыть, зарывшись лицом в ее волосы, глубоко вдыхая.

— Это я. Люсия, — произнесла она мягко. — Мне так нужно, чтобы ты вернулся.