Наследие

Используя свой личный коммуникатор, он мог получить доступ к планетарной оболочке из своей комнаты, любого места в отеле или даже на улице. Он решил не делать этого. Даже с сильными защитными оболочками на месте, даже с установленными на устройстве датчиками-уборщиками, которые будут скрывать его поиск и защищать его от любого внешнего источника слежения, он все равно мог оставить след. Использование простого бесплатного общедоступного терминала, не оставляя при этом абсолютно ничего в виде личных маркеров, гарантирует, что любые любопытные зонды смогут проследить его линии расследования не дальше того же терминала.

Кроме того, стремясь сохранить максимальную анонимность цели, он решил объяснить консьержу отеля, что ему интересно увидеть некоторые местные достопримечательности, какими бы они ни были. Потратив полчаса на то, чтобы задать достаточно вопросов, чтобы обозначить его как заинтересованного, но не особенно умного посетителя, и собрав достаточно информации, чтобы убедить любую любознательную сторону в его недвусмысленных туристических намерениях, он вышел из отеля. Намеренно отвергая автоматизированный транспорт, он предпочел идти пешком.

Снаружи он не чувствовал дополнительного тепла через сапоги, которые выбрал как наиболее подходящую обувь для холодного мира гештальта. При нынешнем отсутствии снега слой термотропного покрытия, проходящий под его ногами, оставался нейтральным по температуре. Если начнет падать снег или град, чувствительный материал будет реагировать, выделяя накопленное тепло, чтобы растопить его.

Он мог бы выбрать маршрут, охватывающий небольшое расстояние до муниципального здания, который пролегал бы через надземные переходы с климат-контролем. Вместо этого, вынужденный проводить недели в замкнутом пространстве Учителя, он воспользовался возможностью, чтобы насладиться прогулкой под ясным, чистым, открытым небом. Его вид на затянутую облаками синеву время от времени портил проходящий частный или тяжелый грузовой скиммер. Еще выше суборбитальные самолеты время от времени оставляли полосы в верхних слоях атмосферы Гештальта. Их можно было увидеть гораздо реже, чем на большинстве обитаемых миров.

Несмотря на то, что Тлоссен был одним из двух крупных городов гештальта, он все же был чем-то вроде фронтира. Отчасти это, без сомнения, было связано с отсутствием какой-либо постройки выше полудюжины этажей. Другая причина заключалась в склонности к архитектуре, вдохновленной тлелями. Хотя он был не один на улицах, малочисленность пешеходов еще больше усиливала ощущение того, что он находится в мире, далеком от основных направлений торговли и коммуникаций Содружества. Идеальное место, подумал Флинкс, для такой организации, как объявленная вне закона Мелиорарес, для хранения секретов. Мир, в котором посетитель может смотреть прямо на что-то важное и все же суметь этого не увидеть. Как некий долгожданный персонаж по отцовской линии, например.

В то время как людей на улицах города было мало, тлелей не было. Заметив, что их никогда не бывает больше четырех вместе, Флинкс задумался, существует ли какой-то запрет на то, чтобы они путешествовали большими группами, или четверо просто считаются неким оптимальным числом для прогулки. Возможно, в присутствии более четырех себе подобных им стало трудно различать отдельные электрические поля. Несколько раз он видел их в разговоре с местными жителями. По крайней мере, двое из последних, казалось, бегло разговаривали без помощи механических устройств перевода, подобных тому, что он носил на шее. Однажды он также увидел идущего пешком высокого одинокого Квиллпа, его удлиненный череп втягивался вниз к телу, насколько позволяла его гибкая шея. Если не считать собратьев-людей, это был единственный не-тлель, с которым он столкнулся, покидая отель.

Транкса он не видел. В то время как ближайшие союзники человечества сочли бы плотную атмосферу Гештальта привлекательной, его холодный климат отпугнул бы всех, кроме самых решительных — или, возможно, мазохистов — из этого любящего тропики вида. Он знал, что ни один транкс не посетит этот мир добровольно. Чтобы быть размещенным или отправленным сюда, транкс должен был оскорбить нечто большее, чем приличия.

Когда он приблизился к муниципальному залу Тлоссена, он столкнулся с представителями еще одной разумной расы Содружества. Более естественно подходит для местного климата, чем

То ли Квиллп, то ли человек, пара вечно активных, закутанных толианцев исчезла через главный вход. Гештальт был одним миром, размышлял он, где родиться в шубе было преимуществом, а не бременем. Он приготовился следовать за ними.