Наследие

Он забыл о постоянно повторяющейся боли в голове, когда увидел что-то, приближающееся к нему по асфальту. «Кто-нибудь встретит вас», — заверил его любезный контролер порта. Взгляд Флинкса сузился. Что бы ни приближалось к нему — а оно приближалось быстро, — оно не было гениальным представителем местного чиновничества. Это не был ни человек, ни Тлель. Когда оно или, вернее, они мчались в его направлении, они посылали безмолвные чувства страха, беспокойства и растерянности.

У них не было даже ног.

Отсутствие видимых конечностей никоим образом не мешало их продвижению. На самом деле, по мере того, как в поле зрения Флинкса они становились больше, было очевидно, что ноги только мешали выбранному ими способу передвижения. По меньшей мере дюжина причудливых существ быстро кувыркались и катились в его направлении. Неистово кувыркаясь и катаясь, если его восприятие примитивных эмоций, которые они вызывали, было правильным. Размером с человеческую голову, каждое из примерно сферических существ было полностью покрыто пестрым бело-коричневым мехом. Более длинные и густые щетинки торчали в стороны, как огромные усы. Они двигались по асфальту четырьмя руками, оканчивающимися широкими, плоскими, мясистыми подушечками. Работая в унисон, они вцепились в твердую поверхность и сильно оттолкнулись. Он предположил, что где-то под всем этим мехом должны быть ноздри, рот или хобот и, возможно, глаза и уши. При всем том, что они казались слепыми и немыми, они не скатывались друг в друга.

Их преследовало что-то гораздо большее, гораздо более зловещее и бескомпромиссно угрожающее по внешнему виду. Словно для того, чтобы усилить свой угрожающий вид, он порождал эмоции, столь же примитивные, как и его очевидные намерения. Громадный и медвежий, он, тем не менее, двигался по тротуару со скоростью и грацией, которые противоречили его массе. В отличие от намеченной добычи, он не перекатывался, а вместо этого шел вперед на нескольких дюжинах коротких мускулистых ног, оканчивавшихся острыми копытами. Белый мех, украшенный розовыми пятнами неправильной формы, создает нелепо женственный образ. Это поначалу обезоруживающее впечатление длилось только до тех пор, пока не замечали рот. Почти такой же ширины, как и существо, выступающий придаток скользил прямо над землей, его горизонтальная пасть была раскрыта. Огромная, раздвоенная ноздря на блочном черепе обеспечивала необходимое всасывание и отток воздуха для скачущего хищника, не только наполняя его хищные легкие, но и позволяя лопатообразному рту всасывать все на своем пути.

Это объясняло видимое отсутствие зубов или костных гребней внутри гибких челюстей, понял Флинкс. Мясоед не кусал своих жертв, не разгрызал их и не сбивал клыками и когтями. Он просто, эффективно и бескровно их пропылесосил. «Этот конкретный инопланетный хищник, — размышлял Флинкс, — отстой».

Расстояние, разделявшее отчаянную дюжину круглых, катящихся тварей и свистящего хищника , сокращалось на глазах. То, что эта лихорадочная демонстрация местного хищничества происходила прямо на взлетно-посадочной полосе одного из главных челночных портов планеты, само по себе было бы достаточно удивительным, даже без учета того факта, что весь визжащий, воющий зверинец несся на него с впечатляющей скоростью. . Почувствовав угрозу, Пип попыталась подняться в воздух, но обнаружила, что ее сдерживает мягкое уплотнение куртки ее хозяина.

Четверные руки дико размахивали, пара катящихся пушистых комков промчалась мимо Флинкса справа от него. Слева от него пронеслась троица. Все пятеро сильно воняли, испуская резкий мускусный запах, который был обонятельным отражением их ужаса. Ему пришло в голову, что их маршрут не был произвольным, а мог быть выбран с намерением, возможно, отвлечь на пути их ненасытного преследователя.

Это, как он понял немного поздно, когда потянулся за пистолетом, висевшим на ремне, был он.

У него было достаточно времени, чтобы настроить оружие. Проблема была в том, что пистолет был надежно закреплен в кобуре. Кобура крепилась к его служебному ремню. Его служебный ремень был удобно застегнут вокруг талии — под курткой, перед которой плотно закрывался от местного климата. Разделяя эмоциональную суматоху последнего ролика, когда он дико пронесся мимо него, Флинкс начал: