Наследие

Доехала она намного быстрее, чем думала, даже несмотря на нью-йоркские пробки. Всего через час с небольшим такси остановилось у симпатичного бело-зеленого домика в пригороде. Зельда расплатилась и выволокла из такси сумку и саквояж. Ладони у нее вспотели, во рту пересохло. Она поднялась на крыльцо и, поколебавшись, позвонила.

За дверью послышался мягкий перезвон колокольчиков.

Дверь открыла пожилая женщина в цветастой гавайской накидке, с тускло-седыми волосами, стянутыми в узел, и строго посмотрела на Зельду сквозь толстые стекла очков.

– Да? – сказала она.

Зельда улыбнулась.

– Я к Лидии.

– К Лидии? Это какая-то ошибка.

– Да нет же. Я Зельда, ее подруга по переписке!

– Если это шутка, то несмешная, – отрезала женщина.

– Она же знает, что я приехала, – недоуменно проговорила Зельда. – Я ей звонила. Мы обо всем договорились.

– Лидия умерла, – сообщила женщина.

Зельда ощутила, как саквояж выскальзывает из руки. Что?! Как же так? Она только что разговаривала с Лидией! Еще и часа не прошло!

Зельда сглотнула. Она вдруг узнала пожилую женщину. Мать Лидии. В прошлом году та присылала ей фотографию: они с матерью в Атлантик-Сити.

– Но я же ей звонила… – услышала она свой собственный голос.

– Лидия умерла при рождении, – ответила женщина. – Не знаю, откуда вы выкопали ее имя, но, если немедленно не уберетесь отсюда, я позвоню в полицию.

Подавив крик, Зельда наклонилась, расстегнула саквояж и достала то, что лежало в самом низу, под мужским бельем. Она не издала ни звука. Кричать больше не хотелось. Наоборот, почему-то стало вдруг очень, очень спокойно.

Глава 23

На следующее утро секретарши не было на месте, а сотрудники, собравшись кучками, приглушенно и взволнованно переговаривались. Едва выйдя из лифта, Стив понял, что это значит. Он подобрался, стер с лица следы всякого выражения и подошел к Рону Зинделу и Бобу Мэттаксу из пиар-отдела, стоявшим рядом с бухгалтером.

– Я слышал в новостях, – сказал Стив. – Даже не знаю, надо ли было приходить сегодня.

– Ужас какой! – нервно проговорил бухгалтер. – А вдруг убийца выслеживает людей из нашей компании? Вдруг кто-нибудь из нас… следующий?

– Да брось, – скривился Рон. – Мы же не в фильме ужасов, чтобы за нами гонялся какой-нибудь спятивший выпускник.

– А я вот думаю, – встрял Мэттакс, – это он убил сначала Джину, а потом себя. Наверняка! Ведь у них был роман.

– Откуда ты знаешь? – спросил Стив.

– Да все знают! – уверенно отозвался Мэттакс.

– Хватит ерунду болтать, – ответил Рон. – Какие еще «все»? Ты сам это и выдумал.

– Да нет же! Точно тебе говорю! За что купил, за то и продаю!

– И все-таки вполне может быть, что кто-то нас выслеживает и убивает по очереди, – повторил бухгалтер, не желая расставаться со своей теорией. – Например, кто-нибудь, кто раньше здесь работал… – И отошел к соседней группке, чтобы попытать счастья со своей версией у них.

«Вот и отлично, – подумал Стив. – В верном направлении мыслят». Служащие начали потихоньку расходиться по рабочим местам; он тоже сел за компьютер и погрузился в работу.

К середине утра тема себя исчерпала, и уже почти получалось притворяться, что ничего не произошло.

В середине дня позвонила мать. В последний раз она звонила ему на работу сообщить, что отец напал на нее и лежит в больнице с инсультом. На этот раз объявила, что продает дом. Вот так, без долгих предисловий, даже не поздоровавшись: «Я продаю дом».

Стив не знал, как реагировать. Да и ждет ли от него мать какой-то реакции? По тону ее было ясно, что решение принято и Стива оно не касается. Первым делом он ощутил облегчение от того, что избавится от обязанностей по дому – непрошеного отцовского наследства. Затем подумал, что, пожалуй, не слишком разумно с финансовой точки зрения продавать дом, полная стоимость которого уже выплачена.

Никаких сентиментальных чувств он не испытывал. Хоть Стив и провел в этом доме свои подростковые годы, но не привязался к нему. Это место так и не стало для него ДОМОМ. Просто жилье матери.

– И куда переедешь? – спросил он.

– Пока не знаю. Хочу что-нибудь поменьше. Квартиру, может быть. Соседи у нас, конечно, уже не те, что раньше, и все же, думаю, за дом удастся выручить больше, чем мы в него вложили. Наверное, перееду в какое-нибудь поселение для пожилых.

– Но ты все хорошенько… – начал было он.

– Не указывай мне, что делать! – рявкнула она. – Ты совсем как твой отец!

И бросила трубку.

Некоторое время Стив сидел, прислушиваясь к коротким гудкам, затем положил трубку. Хорошо бы она уехала куда-нибудь подальше. В Северную Калифорнию. Или вообще. Чтобы не видеть ее больше и не слышать.

Когда отец попал в полицию, а потом в больницу, она позвонила сыну только на следующий день. А сколько выжидала сейчас? На какой стадии ее план продажи дома? Уже состоялся разговор с агентом по недвижимости? Нашлось новое место? Может, она уже собрала вещи и готова съехать? И дай-то бог, подумал Стив. Лучше всего, чтобы просто снялась с места и исчезла, не сказав куда. Только вряд ли стоит надеяться на такое счастье.