Наследие Божественной Орхидеи

Они начали спускаться с крутого холма. Маримар раньше всегда бегала здесь по траве, пытаясь разбудить фей, живших в дебрях сада. Орхидея любила рассказывать истории о крылатых созданиях, которые защищают ранчо с помощью таинственной магии, порожденной звездами. Орхидея обещала, что если Маримар отыщет в себе искру, если проявит свои способности, то разбудит фей. Но сколько бы Маримар ни старалась, сила в ней не проснулась и она никогда не видела фей – ей попадались одни жуки и стрекозы.

Шагая рядом с Реем, Маримар боролась с желанием броситься в высокую траву, чтобы еще раз поискать крылатых созданий. Но если феи когда-то и защищали долину, то теперь они, похоже, ее покинули. Чем ближе сестра и брат подходили к дому, тем желтее становилась трава. Зловоние заброшенной земли стало ощущаться явственно. Жители Четырех Рек называли Монтойя колдунами, да и похлеще, но прямо сейчас никакого волшебства здесь нет, даже если когда-то и было.

– Господи, что случилось? – спросил Рей.

Неужели Орхидея просто стала слишком старой, чтобы поддерживать процветание земли и собственное здоровье? В остальном Четыре Реки, когда они проезжали город, казались прекрасными – закусочная, заправочная станция, видеомагазин, – словно они застыли во времени. Но здесь… здесь все было совсем по-другому.

Маримар вспомнила одно ужасно жаркое лето. Было так сухо, что ей казалось, будто кожа у нее стала как шкурка ящерицы. У них не было кондиционера, потому что раньше он им никогда не был нужен. Но ее мать, Пена Монтойя, не собиралась терпеть засуху. Она поставила пластинку и прибавила громкость. Она потащила Орхидею и Маримар на улицу и сказала:

– Давайте позовем дождь.

Они вышли из дома, их голоса взмыли в небо, босые ноги подняли пыль. И когда небо разразилось громом и молнией, и чем-то похожим на падающие звезды, они помчались в дом, Мартин тогда приготовил им лимонад, который был ледяным, горьким, сладким и просто идеальным на вкус.

К Маримар вернулось ощущение тяжести. Ее охватило чувство, будто что-то вот-вот закончится и она никак не сможет этому помешать.

– Как угнетающе, а ведь она пока не умерла.

Рей вставил очередную сигарету в сухие губы. Его руки дрожали, когда он чиркал зажигалкой.

Маримар хотела рассмеяться, но смех замер на губах, когда она увидела толпу перед домом. Она вспомнила рассказы Орхидеи о разгневанных деревенских жителях, которые пытались и не смогли выгнать ее из города, когда она и ее покойный муж только что приехали. Но сейчас перед ними была не орда незнакомцев. Это была их семья.

– Почему все стоят снаружи? – спросила она.

Рей посмотрел на часы. В приглашении говорилось «не ранее 13:04», солнце истинно в зените. Орхидея была пунктуальна, но на часах уже почти три.

Расположившееся в конце дороги, между холмами, ранчо напоминало игрушечный домик с десятками крошечных кукол, стоявших рядом. Закрыв глаза, Маримар представила себе все, что находится в стенах дома. Половицы, которые стонали среди ночи, как будто дерево все еще было живым и пыталось освободиться. Высокие свечи и потоки воска, проникавшие в каждую трещину, какую могли найти. Большие открытые окна, впускавшие сладкий запах трав, сена и цветов. Жирные куры и свиньи, которых Маримар и Рей мучили, пока их матери, Пена и Парча, ухаживали за садом. В те времена ранчо было роскошным. Целый мир среди неба и гор, в котором царила Орхидея Монтойя.

Маримар отмахнулась от стрекозы, жужжавшей у нее над головой. Рей выдохнул сигаретный дым, и тот принял форму колибри.

Последний отрезок дороги был крутым, ветер дул им в спину, словно толкая их до конца пути. Когда они были маленькими, они бегали здесь наперегонки и скатывались вниз. Теперь они пытались сохранить равновесие, спокойно переставляя ноги, пока не оказались перед ранчо, где их ждали тети, дяди и двоюродные братья, которых они не видели много лет.

Встретить их всех было необыкновенным событием. Монтойя были не из тех семей, которые отмечают праздники, за исключением годовщины прибытия Орхидеи в Четыре Реки. Это была бабушкина версия встречи Нового года, которому она давала глупые названия. Год Абрикоса. Год Чупакабры. Однажды она позволила дяде Калебу-младшему назвать следующий год, и он придумал «Год Птеродактиля», потому что тогда был увлечен динозаврами. Маримар достала приглашение из заднего кармана и развернула его. Провела пальцем по словам «Год Колибри». Любимая птица Орхидеи.

– Что происходит? – спросила Маримар.

Толпа недовольно загудела.

– Орхидея всегда Орхидея, – процедила тетя Рейна и так плотно сжала губы, что размазалась помада.

Маримар пыталась посчитать своих двоюродных братьев, тетей и дядей, но все сбивалась со счета. Она наклонилась к Рею и пробормотала:

– Вот как выглядят двенадцать лет жизни с четырьмя мужьями.

– Достойно восхищения? – осторожно спросил Рей.