Наследие Эдварда Гейна

– По предварительной оценке, все тридцать семь жертв были убиты одним человеком.

Менее дикой ситуация не становилась, причем во всех отношениях. Дмитрий еще мог мысленно отстраниться от преступления: там и правда какая-то чертовщина творится, если удастся разобраться, то только на месте. И все равно не понятно, при чем здесь Леон!

Это ведь не американская полиция, где привлечение сторонних консультантов – привычное дело. По крайней мере, если верить сериалам. Во время предыдущих расследований далеко не все были довольны тем, что делали Леон и Анна Солари. Их спасло лишь то, что победителей не судят, они и правда помогли. Но их успех многие все равно считали чистой случайностью, даже после третьего расследования. А уж следователи старой закалки, такие, как Рыбников, и вовсе не приглашают посторонних, никогда! Он мог пойти на такое, только если получил приказ сверху. Тогда, нравится ему это или нет, Рыбников должен был смириться.

Получается, Леона в это тащит кто-то из начальства. Но с чего бы? От всего этого веет каким-то подвохом!

Дмитрий знал, что, гадая, ни в чем не разберется. Лично он предпочел бы, чтобы его младшего брата не втягивали в такие истории, он по старой привычке еще надеялся защитить его от криминала. Но он уже знал, что это вряд ли возможно. Если он откажется звонить Леону сейчас, его не накажут, просто позвонит кто-то другой.

А уж Леон такую возможность не упустит! Он все равно ввяжется в это, и Дмитрий решил, что будет лучше проследить за братом лично. Поэтому он с тяжелым вздохом достал телефон.

Как и следовало ожидать, его брат за криминальными новостями как раз следил, поэтому мгновенно понял, о каком деле идет речь. И все равно Леон был поражен:

– Тридцать семь?! Даже в интернете пишут, что нашли «несколько тел». Но тридцать семь – это не несколько, это толпа! Как такое вообще возможно?

– Я знаю не больше, чем ты. Возможно, даже меньше. Леон, мне кажется, это не совсем… хм… обычно, что тебя вызывают.

– Да, это что-то странное, – согласился Леон. – Но какая разница?

– То есть – какая разница? Речь о тебе, если ты еще не понял!

– Да понял я все. Но сейчас мы не вычислим, с какого лешего меня вдруг вспомнили, это выяснится по ходу дела. А расследование точно настоящее, и считай, что я подписался.

Чего и следовало ожидать. Хотя Дмитрий не мог сказать, что его брат совсем уж безответственный. Скорее, для Леона это что-то вроде миссии, возможность сделать нечто большее, чем просто работа.

Для Дмитрия условным искуплением грехов отца была нормальная жизнь. Для Леона, значит, такая вот охота… Хотя влияние Анны Солари сыграло не последнюю роль. Хорошо все-таки, что ее нет в стране!

Своей семье Дмитрий звонил уже из машины. Ему не позволили даже заехать домой за вещами, а ведь он понятия не имел, сколько там пробудет!

– Вам выдадут командировочные, купите все, что нужно, – отрезал Рыбников. – А оборудование там есть. И вот еще что… Мне кажется, что это очевидно, но на всякий случай я все равно скажу: никакого общения с прессой, никаких утечек информации. Это дело особой важности.

– Я понимаю, все-таки тридцать семь погибших…

– Дело не только в количестве. Важно учитывать, кто эти люди.

– Вы ведь сказали, что их не опознали!

– Того, что мы уже знаем, достаточно, чтобы определить: речь идет о международном скандале.

Час от часу не легче…

Дмитрий ожидал, что Рыбников поедет с ними, но нет, следователь пока оставался в Москве. А его и Леона повезли на место в служебной машине. Это было неплохо, хотя и неудобно: теперь им было сложнее уехать оттуда по собственному желанию. Шофер оказался неразговорчивым, да и не знал он ничего толкового, поэтому пока им оставалось рассчитывать лишь на интернет.

Леон уже выяснил, что парк, в котором обнаружили тела, был открыт в две тысячи десятом году. Нет, нечто похожее там было еще с советских времен – как и во многих крупных провинциальных городах. Но со временем парк пришел в упадок, он привлекал уже не семьи с детьми, а не самых приятных членов общества.

Поэтому и зашла речь о реконструкции. Влиятельные жители города скинулись и оплатили работы. Так на месте полудикого леса появился полноценный парк с молодыми деревьями, цветами, зоной отдыха и спортивными площадками.

Горожане это место полюбили, далеко не у всех была возможность ездить на природу, и парк стал настоящим спасением. За всю его новую историю там не происходило ничего плохого. Более того, за парком числился смотритель, который появлялся там каждый день. Уж он-то должен был заметить тридцать семь захоронений!

Но он не заметил. Никто не заметил.

Теперь весь парк был перекрыт полицией, благо он уже был окружен забором, который теперь использовали как границу работ. У забора толпились люди, в основном журналисты, но без специального пропуска за ворота не пускали никого. А вот машине, доставившей Леона и Дмитрия, сразу разрешили въезд на территорию, их здесь ждали.