Наследие Эдварда Гейна

– Дальше тела перевезут в Москву, у нас будет постоянный доступ к ним. Но никто не знает, как повлияет на них транспортировка. Поэтому самые важные данные мы получим только здесь и сейчас.

Они разошлись в разные стороны. Могли бы совсем разделиться, но Леон предпочел остаться рядом. Впрочем, он ни о чем ее не расспрашивал, даже если ему хотелось. Он постоянно оставался близко и говорил только по делу. Анна была благодарна ему за это.

Она сейчас не могла думать об их общем прошлом – не то состояние было. Картина, развернувшаяся перед ней, завораживала, заставляла забыть обо всем остальном. Да, это определенно серийный убийца… Ни одна секта, ни одна организация не пошла бы на такое.

У тел вырезали кости, снимали кожу, забирали органы. Причем очень часто кость удаляли лишь частично, оставляя в теле бесполезные обломки. На то, что делал это один человек, указывал угол разреза, сила, с которой были проведены манипуляции. Анна словно читала строки, написанные одним почерком!

– Он физически силен, но не очень, – задумчиво отметила она, склонившись над очередным телом. – Думаю, сильнее меня, но слабее тебя.

– Чем он орудует?

– Обычные хирургические инструменты, все – хорошего качества. Это не кустарная операционка в подвале или сарае, он работал над телами долго, тщательно, он никуда не спешил.

– Медик по образованию?

– Не факт, но очень может быть. В некоторых случаях ткани явно обрабатывали, чтобы удалять кости было проще. Он знал, что и как делать. Это тебе первый же сайт не подскажет, даже если у него нет медицинского образования, какие-то курсы он окончил – или его обучили.

Похоже, убийца, которого они ищут, неплохо обеспечен. Он мог один разделать тела, но закопать их в парке – вряд ли. Как минимум сиамские близнецы были настолько тяжелы, что не каждый человек поднял бы их. У него деньги, связи, возможности… Если он из этого городка, у них есть шанс на него выйти. Это пока было единственной зацепкой, которую видела Анна.

– Изнасилования были? – тихо спросил Леон. Чувствовалось, что тема ему неприятна, но ее нельзя было проигнорировать.

– Ни одного, если судить по тому, что мне сказали, и тому, что вижу я. Возможно, Дима найдет что-то, хотя я сильно сомневаюсь.

– Почему сомневаешься?

– Потому что такое поведение не стыкуется с сексуальным мотивом, – пояснила Анна. Смотри, что происходило… Он убивал их разными способами, но всегда быстро. Значит, боль, крики и сопротивление его не прельщают. После этого он забирал у них что-то, его основной интерес был связан с телами. Тело – это ресурс, за которым он гнался. Некрофилы так себя не ведут. Хотя… в некоторых случаях половые органы тоже отсутствуют. Поэтому я и хочу узнать, что скажет твой брат.

Они с Дмитрием Аграновским никогда не ладили, однако его мастерство Анна признавала. Если дать ему время, он определит все, что делали с этими телами. А ей как раз нужно знать все! Где их хранили, как перевозили сюда, сколько времени это все продолжалось…

И почему закончилось. Захоронения, предположительно, прекратились пять лет назад – это еще предстояло уточнить. Почему убийца остановился? Возможно, он уже мертв или остановлен кем-то? Или он нашел другой способ избавляться от жертв? В любом случае, отказываться от этого дела Анна не собиралась.

Ей это нужно было сейчас – не только как вызов, которого в ее карьере еще не было. То, что случилось с Гербертом Кроутером, до сих пор не давало ей покоя. Днем Анна еще могла отвлечься, если работа помогала. А ночью… Ночью приходили неприятные мысли.

Они с Гербертом и правда были похожи. Но его вынудили пойти дорогой одиночества, она же выбрала такой путь сама. Теперь Анна увидела, куда это приводит. Вот и что с этим делать? Ей хотелось посоветоваться с Леоном, но она просто не могла, знала, что нужных слов пока не будет.

Они осматривали тела до позднего вечера. Потом Леона отвлекли – приехал его знакомый следователь, и Анна воспользовалась этой возможностью, чтобы незаметно ускользнуть из лагеря. Обычно она так себя не вела, но сейчас иначе не получалось.

Все это будет потом – разговоры, объяснения, работа и даже решение, которое ей не хотелось принимать. Сегодня же она ни в чьем обществе не нуждалась. У нее было дело, которое требовало уединения.

Леон не должен увидеть или узнать. Это было послание для нее – и ни для кого больше.

Она вернулась в гостиницу, заперлась в своем номере. Тут было немного люксов, в тихом, ничем не примечательном городке острой потребности в них не было, но парочка достойных все же нашлась. Правда, Анну этот номер манил не столько комфортом, сколько тем, что располагался в углу здания на последнем этаже. Чем меньше у нее соседей, тем лучше.

Она не стала включать основное освещение, зажгла только небольшую лампу на прикроватной тумбочке. Ей нравился этот полумрак, он дарил ощущение, что мира просто нет, есть только она – и ее тайна, то ли подаренная, то ли навязанная ей Кроутером.

Анна достала из дорожной сумки рождественский подарок, который передал ей погибший агент, и устроилась на кровати.