Наследие Эдварда Гейна

— На этот раз не получится. Если мы и сможем получить хоть какую-то информацию об этих тридцати семи, то только с его помощью. Поверьте, мне хочется встречаться с ним куда меньше, чем вам. Если бы была возможность не связываться с ним, я была бы только рада. Но такой возможности нет. То, что он дал слово, упрощает нам жизнь. Можно прийти, потребовать у него ответ и забыть о нем. Однако обойтись без него не получится.

Дима показательно поднял вверх обе руки:

— Нет, я — пас. Я не собираюсь заключать сделку с дьяволом!

— Поздновато спохватился. Если воспринимать это как сделку, то ты свою часть работы уже выполнил, осталось разобраться только с наградой.

— Все равно, я от этого типа ничего не приму!

Не вовремя же он решил упрямство проявить… Анна повернулась к Леону:

— Значит, остаешься только ты. Используем твое желание, чтобы узнать, как Скульптор получил этих людей.

— Почему это — только я? — удивился Леон. — Насколько я помню, желание полагалось каждому из нас, и у тебя оно тоже есть.

— Использовано, — коротко ответила Анна.

— Ты серьезно? Ты же сама сказала, что терпеть его не можешь! Но ты уже успела воспользоваться этой его игрой в Санта-Клауса?!

Она знала, что он будет задет. Анна и вовсе предпочла бы не говорить ему, однако другого выхода не было.

Она не хотела связываться с Юпитером, у нее просто не осталось выбора. А хуже всего было то, что она не могла рассказать Леону всю правду! Ей оставалось лишь надеяться, что он поймет ее правильно.

— Смирись с тем, что моего желания больше нет, — попросила она. — А поскольку Дима перешел в режим принцессы-недотроги, остаешься только ты. Больше мы никак не узнаем, что случилось с этими людьми. Прости, но времени на размышления у тебя тоже нет. Если Скульптор жив, он наверняка знает, что его песочницу разворошили, и он уничтожает следы везде — в том числе и в даркнете.

Глава 6. Августа Вильгельмина Лерке

Материнство было новым опытом, заметно отличающимся от той жизни, которую Лидия вела раньше. В чем-то стало хуже: она больше не могла пойти, куда угодно и когда угодно, ей постоянно приходилось думать о ребенке. Даже если она находила ему няню, она не могла успокоиться! Она все время думала о малыше, и расслабиться уже не получалось. Да она в салоне красоты последний раз аж до родов была!

Она не высыпалась, она никак не могла вернуть прежнюю форму, и собственное тело казалось ей растянутым мешком. Она больше не была ухоженной львицей, и это, конечно, стоило ей многих восхищенных взглядов, которые она ловила на себе раньше. Она ведь даже влезла во всю эту историю с ребенком, чтобы не остаться одной! А что в итоге? Мужа у нее нет, Леон вроде как любит этого малыша — но как племянника, не больше, и общаться с ним каждый день не рвется. Дима приезжает часто, так ведь от семьи все равно не уходит! Лидии это было не очень-то и нужно, ее задевал только тот факт, что какая-то женщина оказалась более успешной, чем она.

Так что ей впору было чувствовать себя несчастной, однако никакого несчастья в ее душе не было. Она все равно любила сына странной, до этого незнакомой ей любовью. Серафим еще ничего не мог сделать для нее, он только добавлял в ее жизнь забот. Но он же давал ей сил, он дарил уверенность, что она со всем справится.

Это было так не похоже на нее прежнюю, что Лидия уже и не надеялась разобраться в своих чувствах. Она просто плыла по течению, и это было не так уж сложно. Как бы ни относились к ней братья Аграновские, они сделали все, чтобы она и ребенок ни в чем не нуждались.

Поэтому Лидия по-прежнему жила в квартире, купленной когда-то Леоном, ездила на хорошей машине, покупала малышу любую одежду, обувь, игрушки. Пока этого было достаточно для счастья, а там — видно будет.

Вот и теперь она собиралась на прогулку с новой, легкой, очень удобной коляской. Чаще всего Лидия и вовсе предпочитала слинг, надеясь, что это поможет ей поскорее прийти в форму. Но на долгих прогулках коляска выручала.

Сегодня с ними должен был гулять Дима, однако его опять задержала работа. Что-то у них там важное происходило… Лидия подумывала позвонить ему и устроить скандал, но все же отказалась от этой идеи. В такой красивый, солнечный день даже ей не хотелось тратить силы на скандалы.

В конце концов, общаться с ребенком было куда приятнее, чем с Димой. Серафим любил ее и принадлежал только ей — чего не скажешь о его папочке!

Во многом ребенок был похож на Диму. Спокойный, как будто уже задумчивый, беспроблемный — по крайней мере, если сравнивать с тем, что другие мамочки писали на форумах. Именно это помогало Лидии одной справляться с тем, что раньше казалось ей невыполнимым.

Она прошлась через дворы и свернула к небольшому скверу. Там лето казалось особенно ярким, и среди деревьев так легко было замедлить шаг, наслаждаясь моментом. В хорошую погоду она всегда так делала, у Лидии был отработан свой маршрут, который ей очень даже нравился.