Наследие Эдварда Гейна

— Это сложно описать… Нет, ничего откровенно плохого он не делает, пожалуй. Просто рядом с ним бывает как-то… неуютно. Он на тебя смотрит, а ты чувствуешь, будто кожу снимает! Знаю, звучит драматично, но это так! Он-то при людях клянется, что любит маму, и ее в этом убедил. Но где его любовь была раньше? Да еще к женщине, которая ему в матери годится, воспылал тоже! Знаете, когда у него сердце запело весной? Когда оказалось, что Степан все свое имущество и бизнес завещал только маме! Вася, пожалуй, надеялся, что и ему перепадет, а ему ничего не досталось!

— Ваша мать сказала мне, что наняла бы Василия управлять бизнесом, даже если бы между ними не было связи, — отметила Анна. — А вы уже упоминали, что она не сильна в таких вещах, так что ее словам можно верить.

— Это да, но она могла потом нанять кого-то другого! Вася решил подстраховаться, закрепиться в ее жизни, это вполне в его стиле. Теперь он ведет все дела, мама уже даже пациентов не принимает, сказала, что надоело. Но вот что я вам скажу… Если у полиции и правда есть указания на нашу семью по этому делу, то это связано не с мамой и даже не со Степаном.

— Насчет вашей матушки мне все понятно. Но почему вы считаете, что Степан тут не при чем? В то время, когда в парке захоранивали тела, он был еще жив.

— Но Вася уже был его ассистентом, — парировала Анастасия. — Он очень странный человек… А, еще! Никто не знает, что было с ним раньше, до того, как он стал помогать Степану. Совсем никто! Мне он, понятное дело, не скажет. Но я пыталась расспросить у мамы, а она тоже не знает!

— Ее саму это не напрягает? — изумился Леон.

— Нет, мама верит людям… Она считает, что если Вася не хочет рассказывать о своем прошлом, это его личное дело. Она ведь свое прошлое тоже не любит. Но это не одно и то же, вот чего она не понимает! Он весь какой-то странный… Я приехала к вам, чтобы сказать: не отвлекайтесь на мою маму и Степана, сосредоточьтесь на Романове. Я боюсь, что он и для нас опасен!

А ведь это вполне могло быть правдой. Леон еще не проверял детали, но пока все сходилось. Если Василий Романов действительно был Скульптором, это объяснило бы многое и тела в парке, и спонтанное, непродуманное нападение на Анну в отеле. Он умеет притворяться, однако легко теряет контроль, поддаваясь психозу. А если так, то он действительно опасен для тех, кто живет с ним в одном доме. Сложно сказать, как он отреагирует, если почувствует, что полиция подобралась слишком близко и ему нечего терять.

Анна, похоже, подумала о том же. Она заговорила с Анастасией гораздо мягче:

— Спасибо, вы нам очень помогли.

— Вы займетесь им?

— Займемся. Но мгновенного результата все равно не будет, сами понимаете.

— Да, он умеет заметать следы, — досадливо поморщилась Анастасия.

— Это я и имею в виду. Если вы действительно опасаетесь за жизнь своей матери, уговорите ее уехать из дома. Не говорите ей о своих подозрениях, она все равно не поверит. Пусть это будет дружественная семейная поездка.

— Мы не можем уехать навсегда!

— Навсегда и не нужно, — заверила ее Анна. — Возможно, исчезновение вашей матери заставит Василия занервничать. Если он действительно преступник, в таком состоянии он способен допустить ошибку, которая докажет его вину.

* * *

Меньше всего на свете Дмитрию хотелось встречаться с этим человеком. Он-то радовался, что все наконец закончилось! Но и отказываться он не стал. Леон прав, это действительно важно. Поэтому в обеденный перерыв Дмитрий направился искать Алексея Рыбникова.

На звонки следователь не отвечал, а потом и вовсе отключил телефон. Вот, значит, как! Получается, с теми, кто ему не нужен, Рыбников не удосуживался даже разговаривать. А Дмитрий для него был отработанным материалом: человеком, который сыграл свою роль и больше не мог быть полезен.

Было ли это унизительно? Более чем. Дмитрий ведь не на помойке себя нашел, он был ведущим экспертом, ему не пристало гоняться за всеми подряд. А уж то, что человек, согласившийся помочь преступнику, возомнил себя выше него… Это даже не смешно. Дмитрий злился, ему не раз хотелось перезвонить Леону и сказать, чтобы брат сам решал свои проблемы.

Но он так не мог. Потому что на самом деле это была не проблема Леона. Дмитрий ни с одним расследованием не хотел разобраться так, как с этим. И он ведь пытался, пока Рыбников не помешал ему! У него появился шанс наверстать упущенное.

Получить домашний адрес следователя было несложно, Дмитрий поехал к нему лично. Вот только оказалось, что он напрасно потратил время: никто ему не открыл. Услужливая соседка подсказала, что Рыбников давно уже не появлялся дома.

А вот это уже было странно, теперь Дмитрий не мог просто сорваться и на все махнуть рукой. Он начал осторожно расспрашивать о следователе его коллег и выяснил, что Рыбников впервые за много лет взял отгул.

Как раз когда громкое уголовное дело близилось к завершению, а Рыбников, поймавший маньяка, считался главным героем. Как своевременно! Этому, если задуматься, могло быть два объяснения.