Наследие гностицизма. Том 1

    Ребёнок, будучи в Форме Эмбриона, был самодостаточен, прежде чем хотя бы увидел того, кто посеял его. Поэтому у них была единственная задача: найти его, осознать то, что он существует, всегда желая отыскать то, что существует. Ведь, однако, Совершенный Отец добр, так как он и не слышал их вовсе, чтобы они могли существовать только в его Мысли, но, пожалуй, при условии, чтобы они также могли начать быть. А ещё он ниспошлёт им милость познания того, что существует, т.е. Того, кто вечно познаёт самого себя, [...] Форму, чтобы познать существующее словно людям, порождённым в этом Месте: когда они рождаются, они пребывают в Свете, чтобы узрели они породивших их.

    Отец породил всё подобным маленькому ребёнку, струйке из родника, винному цвету, подобно цветку, подобно [растущему] [...] нуждаясь и в полезной пище, и в росте, и в безгрешности. Он сокрыл это на время. Он, задумавший это с самого начала, и обладал им, но он скрыл это от тех, кто первыми изошли от него. (Он сделал это) не из зависти, но для того, чтобы Эоны с самого начала не могли заполучить их Безгрешность и не могли вознестись в Славу, к Отцу, но могли бы думать, что только благодаря им у них есть это. Но, поскольку Он желал (этого) при условии, что они смогут начать быть как Безгрешные, то, когда он пожелал этого, он дал им во благо Совершенную Идею Благодеяния.

    Тот же, кого преподнёс он как Свет изошедшим из него самого, тот, от кого взяли они Имя своё, он - Сын, полный, цельный и безгрешный. Он породил его, смешав с тем, что изошло из него [...] принимая участие в [...] Всеобщностей, в согласии с [...] посредством чего каждый и может заполучить его себе, хотя это и не было его Величием прежде, чем он был получен через это. Пожалуй, он существует сам по себе. Что же касается тех Частей, в которых он существует на свой собственный лад, в своей Форме и Величии, то для [них] возможно увидеть его и говорить о том, что они знали о нём, ведь они носят его, тогда как он носит их, поскольку им дано постичь его. Он, однако, таков, каков он есть - Бесподобный. Для того же, чтобы Отец мог получить Почести от каждого и открыть себя даже в своей Несказанности, сокрытым и невидимым, в уме они поражаются ему. Поэтому Величие Статности его содержится в том факте, что они говорят о нём и видят его. Он становится проявленным, чтобы он мог быть воспет из-за Изобилия его Блаженства, вместе с Милостью [...]. И подобно тому, как Восторги Безмолвий - Вечные Порождения и Умственные Отпрыски, так и Порядки Слова являются Духовными Эманациями. Как Восторги, так и Порядки - ведь они принадлежат Слову - являются Семенами и Отпрысками его Корней, вечно живых и появившихся для того, чтобы быть Отпрысками, изошедшими из них же самих, будучи Разумами и Духовными Отпрысками во славу Отца.

    Здесь не нужны Голос и Дух, Разум и Слово, поскольку не нужно работать над тем, что они жаждут сделать, но лишь над Моделью, по которой он существовал, а также над Изошедшими из него, порождая всё, что они страстно желают. И тот, о ком они помышляют, к кому они обращаются, тот, к кому они движутся, и тот, в ком они пребывают, и тот, кому они поют гимны, прославляя его таким образом, - он не имеет Сыновей. Ибо он - их Порождающая Сила, подобная тем, от кого они изошли согласно их Взаимному Содействию; ведь они содействуют друг другу подобно Непорождённым.

    Отец, в соответствии с его возвышенной позицией над Всеобщностями, будучи неизвестным и непостижимым, обладает такими Величием и Величиной, что, если бы он внезапно и быстро открыл себя перед всеми Возвышенными посреди Эонов, изошедших из него, они бы погибли.  Потому он и удерживал свою Силу и свою Неисчерпаемость внутри того, в чём он пребывает. Он несказанный, и неназываемый, и возвышенный надо всяким Разумом и всяким Словом. Он, однако, простирался вовне, и именно это он распространял вовне, что давало Основу, и Пространство, и Место Обитания для Вселенной. И название самого существа его - Тот, Через Кого, ведь он - Отец Всего, от труда своего в тех, которые существуют, Семенем засевается в их Мысль, чтобы могли они искать его. Избыток их [...] содержится в том факте, что они понимают, что он существует, и благодаря тому, что они спрашивают: "Что есть то, что существовало?". Он был дан им ради удовольствия, и пищи, и радости, и изобилия озарённости, содержащейся в его товарищеском участии и в его общении с Ним, то есть с названным и фактически являющимся Сыном. Ведь он - это Всеобщности, он - тот, о ком они знают как то, что он есть, так и то, во что он облачается. Вот тот, кто назван Сыном и тот, о ком они разумеют, что он существует, и кого они искали. Он - тот, который существует как Отец и (как) тот, о ком они не могут говорить, тот, о ком они не помышляют. Он - начавший быть первым.