Наследие Хоторнов

— Я должна ответить, — сказала я. — Но…

Либби покачала головой:

— Делай что хочешь, Эйв. А я постараюсь больше не устраивать сцен.

Глава 35

— Алло?

На том конце провода повисла долгая пауза.

— Эйвери? — наконец раздалось из трубки. Я тут же узнала этот низкий, бархатистый голос. Не Джеймсон.

— Грэйсон? — он никогда еще мне не звонил. — Что-то случилось? Ты…

— Джеймсон заставил меня позвонить.

Все, абсолютно все в этой фразе отчаянно отказывалось укладываться в голове.

— Джеймсон что?

— Джеймсон когда, Джеймсон где, Джеймсон кто! — нараспев протянул Джеймсон на заднем плане. В его голосе прозвучали философские нотки.

— Я что, на громкой связи? — уточнила я. — Джеймсон пьян?

— Да вряд ли, — с нескрываемым недовольством ответил Грэйсон. — Он как-то больше «действия» предпочитает, а не «стопки».

Грэйсон говорил разборчиво. Речь его не замедлилась. Голос окутывал и очаровывал, но мне вдруг пришло в голову, что, возможно, пьян именно он.

— Дай угадаю: вы решили сыграть в «Стопку или действие»? — предположила я.

— Угадываешь ты просто на ура, — похвалил меня захмелевший Грэйсон. — Как думаешь, дед про этот твой талант знал? — приглушенным, почти исповедальным тоном поинтересовался он. — Думаешь, он знал, что ты… это ты?

На заднем фоне раздался глухой стук. Повисла долгая пауза, а потом один из них — готова поспорить, что Джеймсон, — громко хохотнул.

— Нам пора, — многозначительно и серьезно сообщил Грэйсон, но вместо того, чтобы отключиться, должно быть, нажал не ту кнопку, потому что я услышала все, что происходило дальше.

— Мне кажется, мы оба согласимся с тем, что «Стопку или действие» пора заменить на «Стопку или правду».

Совестливый человек, наверное, тут же положил бы трубку, но я прибавила громкость на телефоне.

— Что ты сказал Эйвери в тот вечер, когда мы решили загадку деда? — спросил Джеймсон.

Ничего он мне тогда не говорил. А вот на следующий день, когда Грэйсон выставил Скай вон из поместья, у него нашлось немало слов. Я всегда готов встать на твою защиту… Но все это… мы с тобой… Это исключено, Эйвери.

— Я почему интересуюсь: сразу после этого она стала гулять со мной по туннелям, — пояснил Джеймсон.

Грэйсон начал было отвечать — слов я не разобрала, — а потом осекся.

— Дверь, — произнес он вдруг совершенно отчетливо. Голос у него был изумленный.

Кто-то пришел, поняла я. После череды приглушенных звуков я различила новый голос. Голос отца Грэйсона.

Сперва уловить слова было сложно, но в какой-то момент они зазвучали четко: то ли разговор сместился поближе к телефону, то ли телефон — к разговору.

— Вижу, тебя наша встреча не удивила, — это был голос Грэйсона. Он мгновенно протрезвел.

— Я построил с нуля три разные компании. Таких высот не достичь, если не умеешь все просчитать заранее. А особенно потенциальные риски. Честно говоря, молодой человек, я думал, что Скай рассказала вам обо мне много лет назад.

Сердце у меня в груди болезненно сжалось. Бедный Грэйсон. Родной отец считает общение с ним риском.

— Когда мама забеременела, ты был женат, — невозмутимым — настолько, что жуть брала, — тоном продолжал Грэйсон. — Ты и сейчас в браке. У тебя дети. Едва ли ты счастлив моему появлению в своей жизни, так что давай перейдем прямо к сути.

— Да, пожалуйста. Расскажи, для чего ты приехал, — парировал его отец. И это была вовсе не просьба. А приказ. — Не так давно тебя отлучили от семейных богатств. В финансовом плане у тебя вполне могли возникнуть определенные… нужды.

— Думаете, мы за деньгами приехали? — подал голос Джеймсон.

— По моему опыту, простейшее объяснение часто оказывается верным. Если ты и впрямь хочешь получить выплату…

— Нет.

Меня сковало напряжение. Я отчетливо представила Грэйсона — мышцы натянуты, все до единой, но выражение лица холодное и невозмутимое. Взятки. Угрозы. Откупы.

Грэйсона с малых лет учили добиваться своего. И неслучайно он уже упомянул супругу своего отца.

— По причинам, которыми я не намерен с тобой делиться, я собираю информацию о том, что произошло двадцать лет назад на острове Хоторнов, — сказал он.

Последовала пауза. Шеффилд Грэйсон вряд ли ожидал такого поворота.

— Так, и что дальше?

— Мои источники навели меня на мысль, что отчеты СМИ о трагедии, мягко скажем… неполные.

— Какие источники?

Я буквально услышала, как Грэйсон улыбнулся.

— Давай договоримся. Ты мне расскажешь, о чем умолчали в новостях, а я тебе — что мне сообщили о Колине.

Услышав имя своего племянника, Шеффилд понизил голос. Его ответа я не разобрала, но Грэйсона он, кажется, возмутил.

— Мой дед был самым благородным человеком на свете.

— Кейли Руни это скажи, — парировал Шеффилд. Его голос снова звучал в полную мощь. — Кто, по-твоему, слил прессе эту историю? Кто на корню вычищал все хоть сколько-нибудь нелестные упоминания в адрес собственной семьи?

Ответ Грэйсона прозвучал неразборчиво. Он что, отвернулся?