Наследие Хоторнов

— Я не знаю подробностей, — ответил Ксандр, — но, если верить Ребекке, ее матери даже никто не сказал, что малыша усыновят Хоторны. Она всерьез верила, что наша бабушка была беременна и ждала мальчика и что ее собственный малыш попал в чужую приемную семью.

Какой ужас. Так вот почему усыновление Тоби хранилось в секрете? Чтобы она не догадалась, что ее малыш совсем близко?

— Но когда Тоби подрос… — Ксандр снова пожал плечами, но уже не так выразительно.

— …она обо всем догадалась? — Я попыталась представить, каково это — отдать своего ребенка, а потом осознать, что мальчик, растущий у тебя на глазах, — это твое дитя.

Я попыталась представить, каково было Тоби, когда он раскрыл эту тайну.

— Ребекке запретили с нами общаться, — поморщившись, сообщил Ксандр. — Под предлогом того, что семейство Хоторнов постоянно все гребет под себя. Еще мать сказала ей, что мы не повинуемся правилам и нам плевать на чужую боль. В смерти Тоби она винит нас.

— И в гибели Эмили тоже, — хрипло добавил Грэйсон.

— Во всем этом. — Ксандр уселся прямо на пол. В зале повисла тишина. На Макс и Джеймсоне не было рубашек, а я сама лишилась туфли, но интуиция подсказывала: партия в стрип-боулинг окончена. И это не имело никакого значения. В ту минуту я могла думать только о том, что мать Ребекки считает, что Тоби погиб.

И мистер Лафлин с супругой того же мнения.

Глава 58

На следующий день перед учебой я пошла искать миссис Лафлин. Она оказалась на кухне. Я попросила Эли оставить нас ненадолго наедине. Но он отошел всего футов на шесть-семь — это был его максимум.

Миссис Лафлин месила тесто. Заметив меня боковым зрением, она удвоила старания.

— Чем могу помочь? — недружелюбно спросила она.

Я собралась с духом. Было понятно: добром это вряд ли кончится. Возможно, мне стоило держать рот на замке, но я всю ночь проворочалась, думая о том, что если Ребекка и впрямь мать Тоби, то Лафлины не просто присматривали за хорошеньким малышом и любили его за то, что он был таким очаровашкой.

Он был их внуком. Тогда я, получается…

Я сжала губы и решила, что лучше не тянуть резину.

— Мне надо поговорить с вами о Тоби, — тихо сказала я.

Бум! Миссис Лафлин подняла ком теста и со знанием дела опустила его на столешницу, отерла руки о фартук и повернулась ко мне:

— Послушайте меня, юная мисс. Может, вы и хозяйка этого дома. Может, вы богаче всех на свете. Хотите — хоть солнце себе прикупите. Но я ни за что не позволю вам поднимать эту тему и ранить всех, кто любил этого мальчика, и…

— Он был вашим внуком, — дрогнувшим голосом сказала я. — Ваша дочь забеременела. Вы скрыли это, а потом малыша усыновили Хоторны.

Миссис Лафлин побелела.

— Тс-с-с! — грозно цыкнула она на меня, но голос дрожал даже сильнее, чем мой. — Не смейте болтать об этом во всеуслышание!

— Тоби был вашим внуком, — повторила я. Горло сдавило, а глаза защипало от слез. — А еще, кажется, он мой отец.

Рот миссис Лафлин сперва распахнулся, а потом скривился, точно она хотела на меня накричать, но ей не хватало воздуха. Она вцепилась обеими руками в присыпанную мукой столешницу — точно боясь упасть на колени под тяжестью моих слов.

Я шагнула к ней. Мне хотелось коснуться ее, но я не стала испытывать удачу, а вместо этого протянула ей папку из кабинета Тобиаса Хоторна. Миссис Лафлин ее не взяла. Это было выше ее сил.

— Посмотрите, — попросила я.

— Нет, — она зажмурилась и покачала головой. — Не буду я ничего…

Я достала из папки один-единственный лист.

— Это мое свидетельство о рождении, — тихо пояснила я. — Поглядите на подпись.

И, хвала небесам, она выполнила мою просьбу. А потом резко втянула носом воздух и наконец подняла на меня взгляд.

Глаза жгло просто невыносимо, но я не думала останавливаться. А все потому, что в глубине души я ужасно боялась того, что она скажет.

— А вот фотографии, на них изображена я. Их по просьбе Тобиаса Хоторна незадолго до его смерти сделал частный детектив. — Я выложила на стол три фотографии. На двух я играла в шахматы с Гарри, а на третьей мы с ним стояли в очереди за сэндвичем к завтраку. Нигде Тоби не смотрел в объектив, но я очень надеялась, что миссис Лафлин обратит внимание на остальное: на волосы, фигуру, осанку. Узнает его.

— Этот человек появился вскоре после маминой смерти, — пояснила я, кивнув на снимки. — Я считала его бездомным. Может, так и было. По меньшей мере раз в неделю мы играли по утрам в шахматы в парке. Иногда — по нескольку дней подряд. — В мой голос проникли печальные нотки — я сама это слышала. — У нас с ним был уговор: если я выигрываю, то он разрешает купить себе завтрак, а вот если проигрываю, то и предложить такое не имею права. Соревнования я люблю, и шахматистка из меня неплохая, так что я часто выигрывала — но он и того чаще.

Миссис Лафлин снова зажмурилась — но ненадолго. Открыв глаза, она уставилась на фотографии.

— На них может быть кто угодно, — сухо подметила женщина.

Я сглотнула.