Наследник

– Поздно. Маршрут согласован. Придется лететь. – Она видела, что ему не по нраву вся эта затея, и решила полностью раскрыть карты. – Дело в том, что отец планировал посетить военно-морскую базу. Там сегодня праздник, и на нем должен был пройти смотрины наш гидросамолет. Но уже в полете папа узнал, что на базу вошел американский эсминец. Без согласования, шел мимо и завернул, как к себе домой. И занял нашу стоянку. Конечно, акватория большая, и нам бы дали другой причал. Но вы же знаете, как болезненно мы реагируем на все, что связано с американцами. Вот отец и решил отменить визит. Так что он здесь теперь в качестве туриста. А самолет наш, он вместо яхты. Яхты ведь разные бывают, верно? Вот это наша летающая яхта. И я приглашаю вас на борт.

Она потянула его за руку, и он без видимой охоты последовал за ней. Подойдя к своим, Катя представила друг другу отца и Майкла, и ей показалось, что они поздоровались так, словно были уже знакомы. Майкл объяснил, как лучше подойти к острову. Затем прошел в салон и, сев рядом с Катей, пристегнул ремень.

– Мы еще не летим, мы плывем, а вы уже пристегиваетесь, – удивилась она.

– Привычка, – улыбнулся он и протянул ей ее ремень.

Наконец буксир вытянул амфибию на рейд и перед самолетом распахнулся простор открытого моря. Засвистели мощные двигатели, и ускорение вдавило Катю в кресло. Она невольно ухватилась за подлокотник, и его рука плавно легла поверх ее руки. Они взлетели, держась за руки, да так и не разжали их до самого берега…

С высоты остров казался буро-зеленой подковой посреди лилового моря. Постепенно снижаясь, самолет сделал над ним два круга, и зеленые пятна превратились в густые рощи, а желто-бурые зигзаги оказались скалами и обрывами. Вдоль одного берега тянулись белые полосы прибоя, а в бухте на другой стороне острова вода была гладкой, темнозеленой. Отбрасывая на воду тень, амфибия приближалась к причалу, к которому прижимались несколько белых лодок.

– Нас встречают, – сказал Майкл. – Видите, какая толпа? Повезут со всеми почестями.

Катя, как ни вглядывалась, так и не увидела ни толпы, ни машин. А потом самолет накренился и круто пошел вниз к воде, и она снова вжалась в кресло – ей всегда было страшновато при взлетах и особенно при посадках.

В кормовом отсеке гидросамолета находился катер. Майкл с гостями перешли в него, и катер соскользнул на воду. Рулевой дал малый ход, и они медленно двинулись по бухте, приближаясь к причалу. А там уже видны были люди. Немного, человек десять, все в белом. Разглядела Катя и пару женщин, стоявших в стороне в черных длинных платьях, и сердце ее кольнула ревность: обе гречанки даже издалека казались стройными, красивыми, молодыми… Вот только зачем они вырядились в эти старушечьи платья?

Майкл первым поднялся на причал. Греки говорили все разом, радостно и громко. К Кате и к отцу протянулось множество рук, помогая выбраться из катера, и эти же руки подхватили ее чемоданы.

Они шли по доскам причала, окруженные радостно галдящей толпой. Перед Майклом бежал, подпрыгивая и оглядываясь, мальчонка лет семи. Хитро поглядывая на Катю, он сверкал белозубой улыбкой.

«На чем же нас повезут?» – гадала Катя, недоуменно озираясь. И вдруг все остановились, а к ней подвели ослика, рыжего, лохматого и, как выяснилось, с дамским седлом. Садиться на него было страшновато и жалко – ослик казался таким хрупким, таким слабым; вот-вот рухнет в пыль. Он недовольно покосился на Катю и потянулся мордой к ее колену. Но Майкл, прикрикнув, хлопнул его по крупу, и ослик зашагал вверх по каменистой тропе так легко, будто внутри у него скрывался мощный моторчик.

Сквозь оливковые рощи, вверх и вверх, мимо апельсиновых садов и снова вверх по узкому мостику над горной речушкой они, наконец, добрались до белого дома с голубой верандой. В человеке, который открыл им ворота, Катя с трудом узнала Андрея Кима. Небритый, в рыбацком свитере и рваных джинсах, он разительно отличался от того холеного щеголя, каким зимой приезжал в Петербург.

Еще не придя в себя после горного перехода на ослике, Катя держалась за руку отца. Майкл показывал им свой дом – скромный, но просторный, с множеством гостевых комнат и даже со столярной мастерской, и, как выяснилось позже, почти вся мебель в доме была сделана его руками.

Но больше всего Катю удивило то, что в этой глуши в сельском доме были все блага цивилизации.

Осмотрев кухню, она недоверчиво коснулась ручек смесителя:

– Здесь есть горячая вода?

– А как же.

– А для чего второй кран?

– Питьевая вода. В основной магистрали вода из скважины. А сюда поступает из горного источника. – Он подал бокалы ей и отцу. – Вы попробуйте, Николай Борисович. Не хуже нарзана.

Обойдя весь дом, они вышли на балкон, откуда открывался вид на море. На горизонте темнели едва различимые холмики далеких островов.

– Замечательное место, – сказал Катин отец, облокотившись о каменные перила и любуясь морем. Он набил трубку, выпустил облако ароматного дыма и повторил: – Да, замечательное место.

– Вы здесь живете один? – спросила Катя.