Наследник имения Редклиф. Том третий

Торндаль поневолѣ повиновался, и былъ очень доволенъ, замѣтивъ, что хотя Филиппъ и заплакалъ читая письмо Эмми, но послѣ сдѣлался гораздо веселѣе и покойнѣе, чѣмъ былъ все это время. Отвѣчать самому у него силъ не хватило. Полковникъ Дэнъ принялъ на себя обязанность увѣдомить мистриссъ Гэнлей, что ея братъ отправляется въ обратный путь въ Англію; а лэди Морвиль дали знать, что, вмѣсто отвѣта, Филиппъ лично явится въ Гольуэль.

Это было въ февралѣ мѣсяцѣ; день былъ сырой, холодный, и мистриссъ Гэнлей сама отправилась на станцію желѣзной дороги для встрѣчи брата. Воображеніе ея сильно разыгралось при мысли о свиданіи съ другомъ своего дѣтства. Она заранѣе уже мечтала, какъ она станетъ ухаживать за нимъ, баловать его и какъ онъ, отбросивъ въ сторону свой идеальный взглядъ на жизнь и на людей, водворится, можетъ быть, полнымъ властелиномъ въ Рэдклифѣ. Показался поѣздъ, машина свистнула и стала; пассажиры начали толпой выходить изъ вагоновъ. Мистриссъ Гэнлей въ волненіи вглядывалась въ каждаго проходящаго, отыскивая знакомое лицо. Джемсъ Торндаля она узнала издали, но чья жъ эта высокая фигура, вся согнутая, закутанная, которая шла вслѣдъ за нимъ? Неужели Филиппъ? Онъ медленными шагами пробирался по платформѣ прямо къ тому мѣсту, гдѣ стояли экипажи. Сесгра бросилась къ нему, но онъ поздоровался съ ней довольно холодно. Торндаль съ тѣмъ же поѣздомъ долженъ былъ отправиться далѣе къ своимъ, и потому онъ также успѣлъ только на-лету обмѣняться нѣсколькими словами съ сестрой Филиппа. Онъ сообщилъ ей, чтобы она не безпокоилась, если путешествіе по морю и по желѣзной дорогѣ такъ утомило ея брата. — Филиппъ передъ отъѣздомъ былъ молодцомъ, — заключилъ онъ, пожимая имъ обоимъ руки:- дайте ему только отдохнуть, и вы его не узнаете. — Сказавъ это, Торндаль сѣлъ снова въ вагонъ, взявъ слово съ Филиппа, что тотъ станетъ писать къ нему. Поѣздъ тронулся, и братъ съ сестрой остались одни.

— Такъ тебѣ теперь лучше? — спросила мистриссъ Гэнлей, тревожно осматривая брата. — Какъ ты перемѣнился! Но мы съ мужемъ надѣемся, что подъ нашимъ присмотромъ ты скоро выздоровѣешь совсѣмъ.

— Спасибо вамъ! — тихо произнесъ Филиппъ, тяжело откидываясь на подушку кареты.

— Здѣшній климатъ тебѣ поможетъ. Вѣдь это ужась какъ ты похудѣлъ! Видно сейчасъ, что дорога тебя утомила, — продолжала сестра.

— Да, я сильно усталъ. Что новаго въ Гольуэлѣ, - спросилъ онъ, быстро перемѣнивъ тонъ голоса.

— Ничего особеннаго. Эмми все лежитъ. Тетушка очень возится съ ней. Я недавно имѣла письмо отъ самой Эмми.

— Ты позволишь мнѣ его прочитать? — спросилъ братъ.

— Я его разорвала. У меня такая огромная переписка, что мнѣ нѣтъ возможности сберегать каждое ничтожное письмо.

Филиппа бросило мъ жаръ.

— Что съ тобой! заболѣло вѣрно что нибудь? — съ испугомъ сказала мистриссъ Гэнлей.

— Ничего, — сухо отвѣчалъ братъ, видя, что сестрѣ невдомекъ, какъ ему непріятна рѣзкость ея манеръ и выраженій.

Пріѣхавъ домой, Филиппъ немедленно легъ въ постель.

Докторъ Гэнлей нашелъ, что организмъ такъ сильно потрясенъ, что ему нужно будетъ долгое время ждать поправленія здоровья. «Спокойствіе — лучшее средство для этого», заключилъ онъ, глубокомысленно. Мистриссъ Гэнлей дѣйствительно ухаживала за больнымъ съ полнымъ знаніемъ своего дѣла. Она на слѣдующій день очень долго уговаривала Филиппа сойдти внизъ, чтобы освѣжиться; но тотъ отговорился письмами, которыя ему нужно было отправить сегодня же, и сестра волей-неволей оставила его одного. Это ей не помѣшало заглянуть въ почтовую сумку, передъ тѣмъ какъ отсылать ее на почту. Тамъ среди другихъ писемъ лежалъ конвертъ на имя лэди Морвиль.

Поздно вечеромъ, когда пріемъ гостей у сестры кончился, Филиппъ сошелъ внизъ, и она усадила его въ самое покойное крссло, противъ камина, въ ожиданіи мужа, еще не вернувшагося къ обѣду.

Гостиная въ домѣ Гэнлей отличалась необыкновеннымъ изяществомъ и богатствомъ мебели. Яркій огонь въ каминѣ, красавица хозяйка, разодѣтая въ дорогое шелковое платье, круглый столъ съ лампой и множествомъ книгъ на немъ, все это придавало комнатѣ очень заманчивый видъ. Маргарита сидѣла противъ брата, тщательно разрѣзывая одинъ изъ журналовъ того клуба, гдѣ она была членомъ.

Любимая мечта ея сбылась наконецъ; она принимала брата у себя въ богатомъ домѣ и могла окружить его вссвозможнымъ комфортомъ. «Жаль одного, что теперешній Филиппъ далеко не тотъ, что прежній», думала она.

— Не нужно ли тебѣ подушку за спину? — спросила она вдругъ брата, видя, что тотъ прислонился головой къ креслу.

— Нѣтъ, благодарю, моей головѣ теперь легче, — отвѣчалъ Филиппъ.

— А что, это было слѣдствіе первой или второй твоей горячки? — продолжала Маргарита.

— Не помню, право, — слабо сказалъ больной.

— Какъ это Эдмонстоны рѣшились тебя оставить одного, на чужой сторонѣ! Я имъ этого никогда не прощу!

— Имъ невозможно было оставаться долѣе.

— Для Эмми вѣроятно было вредно? Ну, конечно, ее малютку жаль, она была въ отчаянномъ положеніи. Но тетушка-то развѣ не могла остаться? или у нея всегда увлеченія? то Чарли? предметъ страсти, а теперь вѣрно Эмми его замѣнила.