Наследник имения Редклиф. Том третий

«Милая моя Эмми. Тебя очень удивитъ и вмѣстѣ огорчитъ одно извѣстіе, которое я должна тебѣ сообщить. Дѣло вышло пренепріятное, но Шарлоттѣ нужно отдать честь, что она выказала въ немъ много скромности и твердости характера. Начну съ начала, чтобы ты поняла все яснѣе. Вѣроятно, до тебя дошли уже слухи, что Джемсъ Торндаль былъ здѣсь съ намѣреніемъ сдѣлать предложеніе Эвелинѣ. Мы всѣ удивились, когда узнали, что причиной отказа была ея любовь къ учителю Фильдеру. Оказалось, что они дали другъ другу слово нѣсколько недѣль тому назадъ, далеко до предложенія Торндаля, и не только дали слово, но даже были помолвлены другъ съ другомъ. Вообрази себѣ, Эвелина оправдывается тѣмъ, что она послѣдовала примѣру Лоры! Въ домѣ пошло смятеніе. Лордъ Килькоранъ взбѣсился отъ негодованія; съ бѣдной лэди Килькоранъ сдѣлались нервные принадки; учителя удалили изъ дому и отправили въ Англію; Эва рыдала день и ночь, и послѣ нѣсколькихъ сценъ, по наружности успокоилась. Мы ее всѣ очень жалѣли, зная, что ее увлекли умъ и познанія мистера Фильдера, такъ какъ она была охъ природы слишкомъ развита для пустой домашней своей сферы. Лора очень ее поддерживала своими наставленіями, и лэди Килькоранъ умоляла, чтобы мы не уѣзжали подольше. Это все случилось недѣли три тому назадъ. Эва видимо образумилась, и я собиралась уже писать къ тебѣ извѣщеніе, что мы черезъ недѣлю будемъ дома. Вдругъ, ко мнѣ въ вомнату вбъгаетъ Шарлотта, вся блѣдная, испуганная, и объявляетъ, что Эвелина и Фильдеръ собираются бѣжать и тайно обвѣнчаться. Она шла отъ бабушки пѣшкомъ, по боковой тропинкѣ, желая догнать Буяна, который свернулъ съ большой дороги, и каково же было ея удивленіе, когда она встрѣтилась лицомъ къ лицу съ Эвой, идущей подъ руку съ учителемъ. Чарли можетъ хорошо себѣ представить, какой взглядъ на нихъ бросила Шарлотта! Нѣжная пара сконфузилась, хотѣла чѣмъ-то извиниться, но Шарлотта твердо объявила имъ: что будь, что будетъ, а она передастъ это лорду Килькорану! Тѣ начали ее пугать славами измѣнница, шпіонъ и проч., но она стояла на своемъ, говоря, что ее будетъ судить мама. Они попрооовали убѣдить ее тѣмъ, что влюбленные всегда такъ поступаютъ, ставили ей Лору въ примѣръ, но тутъ ужъ Шарлотта не выдержала. „Я, мама, слышать не могла, что они поминаютъ сестру, сказала она мнѣ, - и потому я имъ рѣзко объявила, что тотъ, кто искренно и честно любитъ, тотъ не станетъ прибѣгачть ко лжи; я имъ сказала, что они никогда не будутъ въ состояніи понять, чего стоила любовь Лорѣ и Филиппу, и потому они не должны смѣть употреблять во зло имени тѣхъ людей, которые несравненно выше ихъ!“ Какова смѣлость! Видя, что ее ни чѣмъ не возьмешь, Эва начала ее умолять о помилованіи, прося обождать только одинъ день, но тонкая Шарлотта смекнула не хуже Чарли, что они собираются вѣнчаться. Она тутъ же объявила имъ, что даетъ имъ право называть ее, какъ они хотятъ, но что имъ не слѣдуетъ рѣшаться на необдуманный шагъ, въ которомъ они могутъ раскаяваться цѣлую жизнь. Шарлотта расплакалась не хуже Эвы и, прибѣжавъ домой, передала мнѣ все, слово въ слово. Вы можете себѣ представить, каково было намъ всѣмъ въ этотъ день. Шарлотта положительно заперлась съ свою комнату изъ страха встрѣтиться съ кѣмъ бы то ни было. Кончилось тѣмъ, что лордъ Килькоранъ, нашумѣвъ всласть, рѣшился спасти дочь отъ скандала, согласился принять мистера Фильдера, и жениха съ невѣстой обвѣнчаютъ здѣсь, 6-го декабря. Чѣмъ будутъ жить молодые — неизвѣстно. Килькораны стараются показать видъ, что они довольны, и упросили насъ, ради чести нашей семьи, присутствовать на свадьбѣ. Бѣдная лэди Килькоранъ такъ убита, что мнѣ жаль ее оставить. Какъ тяжело намъ жить, по этому случаю, здѣсь въ домѣ, я тебѣ разсказать не могу. Жду — не дождусь, какъ бы поскорѣе ворнуться въ свой Гольуэль, къ тебѣ, моя Эмми, и къ Чарли.

Любящая васъ мать

Л. Эдмонстонъ.»